В любви признался он природе...

В любви признался он природе,

Сказал: «Люблю тебя, как мать...»

Совсем забыл, как «колобродил»

И заставлял её страдать.

Внезапно тучка накатила,

Посеяв тишину и мрак,

И вдруг она заговорила

Не очень внятно, кое-как:

Но ты терзаешь моё тело,

Кем стала я, и кем была!

Я разве этого хотела,

Когда на свет тебя ждала?

Как можно мать свою родную

Так ухищрённо истязать,

Зорить леса  и жечь впустую,

Моря и реки отравлять?

Мне горько, очень мне обидно,

Моя ошибка велика,

Ведь я родила дурака,

Ума в тебе ничуть не видно…

Меня и так трясёт повсюду,

В своих «слезах» уже тону!

Но умирать одна не буду,

Тебя с собой я заберу!..

Любовь не обмануть.

Рассказ.

Светлане всегда нравилось собирать грибы, особенно подосиновики. Эти изящные грибочки с оранжевой головкой приводили ее в восхищение, и если находился один, то стоило хорошо посмотреть вокруг себя, и тогда обязательно поставлялись взору еще два или три или целая полянка этих чудных творений матери-природы. Именно так и было в эти минуты – она срезала и срезала их один за другим и бросала в ведро, где их уже набралось по самый рубчик, и ноша казалась нелегкой.

Обчистив вокруг себя полянку, Светлана насторожилась: почему-то не было слышно, как побрякивают ведра, как перекликаются между собой Гришаня и Зоя. Светлана поставила ведро на землю, оглянулась и позвала: «Зоя, Гриша! Ау!» Помолчав, она снова позвала также, но снова ей никто не ответил. Тогда Светлана подхватила ведро и бросилась бежать туда, откуда шла, но наткнулась на новую полянку с грибками, чудную, ни кем не тронутую, и растерялась – она поняла, что оказалась в другом месте. Однако она решила, что еще рано паниковать – стоит только посмотреть на солнце, и станет понятно, в какой стороне находится дорога. Когда они выходили из машины, Гришаня всем сказал, чтобы в случае чего шли на солнце. Но небо успело нахмуриться, и стояла зловещая тишина. Светлане вдруг стало страшно, и она, что было у нее сил, стала громко кричать, призывая откликнуться и сестру, и деверя, и просто людей. Но в лесу будто все вымерло, и Светлана побежала туда, где она только что была, но не нашла это место и поняла, что окончательно заблудилась. Теперь она шла наугад и поворачивала туда, где было светлее. Наконец-то ее сердце радостно трепыхнулось, ей показалось, что она выходит на дорогу, но то, что предстало перед ее воспаленным взором, было ни чем иным, как вырубками леса. Решив, что она забрела невесть куда, Светлана повернула назад и пошла еще быстрее. Ведро колотило ее по ногам, но она этого не замечала, ее мозг будто признался в бессилии и уступил место тупому порыву куда-то идти, что-то, неподвластное сознанию, еще верило, что она выйдет на дорогу и увидит своих. Вдруг Светлана споткнулась и рассыпала грибы. Но теперь ей было не до них. Она высыпала на землю остальное и пошла с пустым ведром, но потом бросила и его, хотя Зоя предупреждала, что ведро новое и с ним нужно обращаться «полегче». Она уже не представляла себе, сколько времени бродит, а когда снова вышла на «вырубки», то села на пень и заплакала. Опять куда-то идти уже не было сил. Светлана посмотрела на часики, они показывали около семи, однако быстро темнело к дождю. Когда ее ударили по лицу первые капельки, она быстро набросила на голову капюшон штормовки, и подвязала ее потуже в талии. Поискав глазами подходящее дерево, она покинула «вырубки» и села под кедром, прислонившись к нему спиной. Здесь она спрятала голову в коленях и заплакала. Однако страха почему-то не было, и ничего не было, кроме состояния оцепенения и усталости. Не заметила, как ее сморил сон…

        Светлана быстро подняла голову и, приходя в себя, поморгала глазами. По- прежнему было пасмурно, но дождя уже не было. Ей захотелось узнать, сколько времени она проспала, но стрелок часов не было видно. Становилось прохладно, и хотелось есть. Светлана поискала в карманах штормовки и нашла карамельку. Освободив ее от бумажки, положила в рот. Теперь думалось легче, хотя было тошно оттого, что случилось. Очень скоро она представила себе, какой сейчас переполох у Зои, да и в Красноярске тоже, у отца с матерью, куда сестра, наверное, позвонила. «А может быть, и не позвонила, чтобы их не расстраивать,- далее размышляла Светлана.- Как меня угораздило заблудиться? Почему я стала бегать вместо того, чтобы сидеть на месте и ждать, когда меня найдут?» Светлана слышала, что в таких случаях нельзя метаться, иначе паника может унести ноги в такие дали, что трудно представить. Деверь рассказывал, как один мужик так заплутал, что оказался возле монгольской границы. Она уже жалела, что не послушалась мать и поехала погостить у сестры, вместо того чтобы готовиться к экзаменам для поступления в медицинский институт. Где-то близко заухал филин, и Светлане стало страшно. Она знала, что это птица, но не подает ли она кому-нибудь сигнал, обнаружив в лесу человека? Не притопает ли на эти звуки косолапый хозяин тайги? Светлана съежилась в комочек и затихла. Ей мнилось, что в таком виде любая зверюга примет ее за пень или кочку, и она боялась пошевелиться. Однако больше никто не нарушал тишины, если не считать непонятных шорохов поблизости, и она успокоилась. Мысли снова унесли ее в Красноярск к родителям. Она представила их спящими в теплой постели, и ей стало жалко себя, в уголках ее глаз появились слезы.

Небо прояснилось, и Светлана замерзла. Она была вынуждена подняться на ноги и отойти от кедра. Рядом с ним она несколько раз присела, потом помахала в разные стороны руками и постояла просто так, потому что стоять было теплее. Но вдруг Светлана присела от страха – в ночи, на каком-то дереве, метрах в десяти от нее светились глаза, и даже не светились, а горели синим огнем. Светлана осторожно поползла на коленях к кедру, как тут же тишину пронзил неистовый хохот, и она упала от страха на живот. «Господи, кто это так?» - подумала она, сотрясаясь от дрожи во всем теле, потому что это была ее первая, полная неизвестности ночь в глухой тайге. Сна больше не было. Время, которое она провела до утра, показалось ей сплошным кошмаром. Это были и тоска, и ожидание беды, и муки ее озябшего тела…

Она поднялась на ноги, едва заблестело солнце за вырубками. Снова изучив свои карманы и не найдя в них ни крошки, Светлана стала искать, что можно съесть, и пошла по лесу, придерживаясь вырубленных мест. Тут было светло и не так страшно, ведь рядом когда-то работали люди. Часы показывали около восьми, когда она заметила на вырубках какой-то вагончик. Не отдавая себе отчета в том, зачем она это делает, Светлана направилась к вагончику. На бывшей бригадной стоянке она почувствовала себя уверенней, здесь пахло жильем. Она с трудом открыла дверь в вагончик и робко вошла. Он был срублен из бруса, крыт железом и поэтому здесь было сухо. Ей было голодно, но она тут же упала на нары и мгновенно заснула.

Проснулась она в первом часу и сразу же обследовала стоянку. Рядом протекал ручей, и она напилась воды. Но желудку этого было мало, и она снова занялась поисками еды. Еда занимала все ее мысли. Светлана счастливо улыбнулась, когда набрела на куст красной смородины. Она обирала его очень аккуратно, тут же отправляя ягоды в рот, и когда он опустел, с сожалением покинула это место. Светлана твердо решила здесь заночевать, и до вечера бродила по лесу в поисках пищи, при этом, не выпуская из виду вырубки. Нашла черемшу, но она была жесткая и невкусная. Зато повезло на лисички – поела сырых на месте и набила ими полные карманы. Хотелось хлеба – любого, черного, черствого, самого невкусного, лишь бы хлеба, чтобы желудок почувствовал сытость и не щемил от несвойственной ему пищи. Светлана больше ничего не нашла и вернулась на стоянку. Погода снова испортилась, и уже накрапывал дождь. Быстро темнело, и где-то близко пророкотал гром. Не прошло и получаса, как начался дождь, который очень скоро перешел в ливень с молниями и грозовыми раскатами. Светлана представила себя в такую непогоду под кедром, и этот вагончик показался ей очень уютным. Дождь продолжал идти ночью, но без грозы, и Светлана спокойно проспала до утра.

Утром она доела лисички, попила из ручья воды и решила покинуть вырубки. В какую сторону идти, она не знала, но ей пришло в голову внимательно смотреть себе под ноги, чтобы наткнуться на тропу и по ней выйти к дороге. Светлана переобула сапожки, вытряхнув из них разное крошево, и направилась к лесу. Она шла зигзагами и внимательно осматривалась вокруг, как вдруг обратила внимание на затеси, сделанные на деревьях – они как бы указывали дорогу путнику, но в то же время соответствовали направлению едва приметной тропы. Светлана задумалась, в какую сторону ей идти и, выбрав направление «под гору», пошла дальше. Идти этой тропой было намного легче, и она прошла без отдыха около трех часов. Потом она присела отдохнуть на трухлявый пенек и сразу почувствовала нестерпимый голод. Однако искать еду не стала и пошла дальше.

Этой тропинке, казалось, не будет конца, и Светлана снова устала. Увидев замшелую валежину, перегородившую ей дорогу, она кое-как перелезла через нее и затем на нее села. Идти дальше не было сил, и Светлана решила хорошо отдохнуть. Она сняла сапожки, затем носки и ожидала, когда они подсохнут. Однако вскоре ей послышался лай собаки, и она вскочила на ноги. К ней неслась во весь опор черно-белая лайка. Но Светлана не напугалась, а обрадовалась. «Собачка, милая, иди сюда! Иди ко мне!» - со слезами на глазах просила она, и собака подбежала к ней. Лайка позволила погладить себя по голове, и Светлана, наскоро обувшись, решила идти за нею следом, хотя собака повела ее другим путем. Они не прошли и километра, когда собака вдруг исчезла из глаз, и Светлана растерялась. Она посмотрела по сторонам, потом сделала круг, чтобы найти затеси, но не нашла ни затесей, ни тропы… «Господи, наваждение какое-то, и была ли собака?» - вслух подумала Светлана и села на землю. Казалось, так близко было спасение, и вдруг все исчезло, растаяло как дым. Ушла надежда, и тут же иссякли силы. Никуда не хотелось идти, хотелось только сидеть и ждать. Плохого или хорошего – все равно, потому что уже надоело бороться. И вдруг возле нее снова появилась та же самая лайка. Она весело крутила хвостом и, глядя на нее, несколько раз тявкнула, как бы говоря ей: ну, что же ты медлишь, пошли дальше, да поскорее! «Собачка, милая, больше не уходи, ладно? Я очень прошу тебя, очень!» - умоляла Светлана, роняя на траву слезы. Она снова пошла за собакой, которая то вела её по тропе, то сходила с тропы и следовала своим коротким путем, то пропадала из глаз. Но теперь Светлана не боялась, она знала, что собака ее не бросит. Тропа спускалась вниз, должно быть, к ручью, и вдруг Светлана увидела избушку, костер и возле него мужчину. У нее тут же подкосились ноги, и она осела на траву. Мужчина сказал собаке: «Летка, ты на кого там лаяла? Белок гоняешь? Рано еще. Вот дождёмся снега и тогда погоняем вместе…»

- Она меня гоняла, вернее сказать, спасала, - сказала Светлана и подошла к костру.

                                                         * * *

        Максим Панов был родом из Проспихино, что стоит на берегу Ангары с незапамятных времен. Его отец, да и дед тоже, промышляли пушного зверя. Максим с детства мечтал стать охотником и убил первого соболя, когда ему было двенадцать лет. Изба охотника Фрола Панова, его отца, стояла в улице последней и примыкала к сосновому бору. Однако одна сосенка «заблудилась» на их огороде – стояла в дальнем углу и едва не соприкасалась с «соседками» извне. Говорили, что дед оставил, пожалел стройную красавицу, когда рубил здесь дом.

На дворе стоял декабрь. В тот день Максимка находился дома один. Он готовил уроки, но ему досаждала Тайга, их черная лайка, которая не переставала на кого-то лаять. Это было неспроста, и Максимка решил узнать, в чем там дело. Уже с крыльца мальчонка увидел, что собака высоко задрав голову, облаивает вершину дерева. «Никак, белка припожаловала», - решил Максимка и сбегал домой за ружьем. Встав на свои самодельные лыжи, подшитые камусом, он скорехонько приблизился к сосне и разглядел на самой вершине, в гуще хвои, соболя. Долго не раздумывая – прицелился, бабахнул, и «зверек», роняя снег с веток, упал к его ногам. С тех пор отец стал брать его на промысел, когда наступали школьные каникулы, которые следовали за октябрьскими праздниками.

Закончив кое-как среднюю школу, Максим не о чем не хотел слышать, кроме охоты, и зимою уходил с отцом в тайгу. Ему шел двадцать первый год, когда приезжий охотник с Саянских предгорий поведал ему, что у них-то, в Кордово, соболя не меряно и не считано, за один сезон умелый охотник добывает до восьмидесяти, а то и более, штук. Загорелся тогда Максим Панов желанием побывать в тех местах, да и остаться там, если россказни Саянского гостя найдут подтверждение. Отец не стал препятствовать сыну. «Поезжай, проведай, что и как», - одобрительно отнесся он к его решению. Максим проведал и остался, не смотря на то, что его не взяли на работу штатным охотником промыслового хозяйства. «Сначала поработай по договору, а там будет видно, на что ты способен», - сказал ему директор Безроднов. Панов согласился. Но другой работы в Кордово он не нашел и устроился в леспромхоз, что находился в сорока километрах. Там, в посёлке Кошурниково, где располагалось базовое предприятие, он быстро освоил профессию раскряжевщика леса и до наступления охотничьего сезона работал на нижнем складе. Сам срубил себе дом, и пока не жаловался на свою судьбу.

Жениться Максим не спешил, выбирал «самую-самую», о которых говорят «единственная». И этим летом заприметил, именно, такую. Дух захватило, когда он увидел, как она «вытанцовывает» по Саянской улице, держа направление к торговому комплексу, что находился напротив конторы леспромхоза. Панов провожал ее глазами до тех пор, пока она не скрылась в промтоварном магазине. «Вот это деваха!» - подумал тогда Панов и тут же спросил у Нагибина, курившего возле конторы: «Не знаешь, чьих будет?». Тот ответил, что она младшая сестра Зои Владимировны, плановички леспромхоза, и что приехала к ней погостить. Панов решил еще раз осмотреть «деваху» и направился туда же – в «Промтовары». Она стояла возле прилавка и что-то разглядывала в витрине. Он подошел, постоял рядом, и чтобы завести разговор, весело и несколько фамильярно спросил: «Что покупаем?». Она даже не посмотрела в его сторону и пренебрежительно ответила: «Что надо, то и покупаем!» Ему стало неловко, и он, купив себе вторую расческу, отошел. «Интеллигенция. Нет, чтобы улыбнуться и посмотреть в глаза», - подумал Максим, расстроенный тем, что знакомство не состоялось.

И вот теперь эта прикольная девчонка, поразившая его красотой в самое сердце, стояла перед ним в штормовке, брюках, резиновых сапогах и жадными глазами смотрела на котелок, в котором варился рябчик. «Откуда ее принесло?» - подумал Панов и, догадавшись, в чем дело, насмешливо спросил:

- Городская девочка заблудилась?

- Дай мне хлеба, а то я сейчас умру, - ответила она.

- Супчик уже готов, и сейчас мы сядем за стол, - сказал Максим и после небольшой паузы представился: - Я Максим Панов, а ты кто?

- Светлана я, Светлана Крупенина.

- Давно блудишь? – Он окинул ее внимательным взглядом.

- Третий день, уже думала, что мне конец… - Она коротко поведала о том, что ей пришлось пережить.

- Ладно, пойдем обедать, - сказал Максим и, сняв котелок с «вешала», направился в избушку. Светлана последовала за ним.

Он поставил варево на грубо сколоченный стол, вынул из целлофанового мешочка булку серого хлеба и отрезал от нее четыре ломтя. Затем снял с полки две алюминиевые чашки, разлил в них вермишелевый суп с кусочками птичьего мяса и, подав ей ложку, сказал:

- Ешь медленно, а то тебе может стать плохо.

Она ничего не ответила и, взяв со стола кусок хлеба, зачерпнула ложкой супу…

- Накроши в него хлеба, и он быстро остынет, - посоветовал Максим, заметив, как она обожглась.

Светлана послушалась и теперь с жадностью набросилась на похлёбку. Ей очень понравилось мясо рябчика, и она призналась:

- Ничего не ела вкуснее этого мяса!

- Еда буржуев, - заметил Максим и продекламировал: - «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй».

Когда ее чашка опустела, Максим сказал, что теперь ей не помешает глоток спирта. Наверно, промерзла в лесу, недолго и заболеть.

- Замерзла, когда ночевала под кедром, - призналась Светлана и спросила: - А хозяин этого теремка не воспользуется тем, что я буду пьяная?

- Не воспользуется, он не такой…

Максим достал с полки плоскую фляжку из нержавейки и отвинтил пробку. Спросил, развести ли спирт, и она кивнула головой. Он налил только ей, и она удивленно вскинула брови.

- Держу как лекарство, на случай простуды, и мне пока ни к чему, - пояснил он. «Лекарства» в кружке было немного, но, выпив его, Светлана долго махала ладонью возле рта. Отдышавшись, она закусила кусочком хлеба.

- Как хорошо-то стало, - напевно сказала она и добавила: - Ела бы еще, но, наверное, много нельзя после такого «поста»…

Далее она разговорилась и теперь подробно рассказала о том, как заблудилась, и что было с нею на второй и третий день. Потом сетовала на то, что из-за нее теперь в леспромхозе переполох и что ее, наверное, везде ищут.

Максим сказал, что, судя по ее рассказу, она первый и второй день блудила между Малой и Большой Нырдой. Утром третьего дня пошла на запад, а когда наткнулась на его тропу, повернула на юг и так прошла более двадцати километров.

- Они тебя уже не найдут, потому что мы находимся примерно в десяти километрах от Нички, - добавил он.

- А мы скоро пойдем домой? – спросила она.

- Завтра, в одиннадцать, - ответил он.

- Ты с ума сошел? Я что, буду ночевать с тобой в этой избушке? – воскликнула она.

- Ну, если не хочешь ночевать в избушке, то можно неплохо устроиться под кедром, - ответил он, улыбаясь.

- Понятно, ты спас мне жизнь, и я у тебя в долгу, - обреченно сказала она и задумалась.

- Светлана, неужели я похож на ветрогона? – обиделся он и покинул избушку.

Ему нужно было успеть многое сделать, и он начал строить новый лабаз. Время от времени он заглядывал в избушку, но Светлана крепко спала. Наконец с намеченными делами было покончено, и он начал готовить ужин. В котелке уже булькало, когда появилась Светлана и подошла к костру. Он спросил у нее, как спалось, и она ответила:

- Отдохнула хорошо, и готова к новому походу.

- И не мечтай! Я пришел сюда для того, чтобы подготовить к зиме избушку и все остальное. А завтра утром займусь дровами. Да и куда идти на ночь глядя? – рассердился Максим.

- Да я так сказала, случайно, - ответила Светлана и, помолчав, спросила: - А ты женат?

Он ответил, что еще не нашел такую девушку, которая ему понравилась бы, и она удивленно посмотрела на него. После небольшой паузы, спросила:

- Максим, а сколько тебе лет?

- Двадцать пять,- коротко ответил он.

- А мне семнадцать, - задумчиво сказала Светлана и добавила: - Разница – восемь лет…

- Но при чем здесь разница? Я же не собираюсь за тобой ухаживать? – воскликнул Максим и покраснел.

Она тоже покраснела как огонь и больше не задавала вопросов. Он ушел в избушку, но быстро вернулся. Посолив варево, помешал его ложкой и посмотрел на Светлану. Она о чем-то сосредоточенно думала и вдруг сказала:

- Это я в брюках такая, выгляжу кулемой. А если бы ты увидел меня в платье, то, наверное, вертелся бы возле меня как вьюн.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что все вертятся…

Максим вспомнил, как он тоже «вертелся» неделю тому назад, но равнодушно заметил:

- Все может быть, я же не видел тебя в платье.

Она спросила, сколько часов им придется идти до дому, и он сказал, что где-то двадцать, если идти без отдыха. Но возле лесовозной дороги у него спрятана машина, и до нее они будут идти примерно пять часов.

После ужина они долго разговаривали у костра, а когда совсем стемнело, Максим сказал:

- Все, теперь спать, а то завтра рано вставать. Я займусь заготовкой дров на зиму, а ты что-нибудь сваришь.

- Ты думаешь, я сумею? – спросила она.

- Думаю, сумеешь, - ответил он.

Он предложил ей улечься первой, и она ушла в избушку. Через несколько минут зашел Максим и сразу же сказал:

- А вот это никуда не годится, сапоги нужно снять!

Не долго думая, он стянул с нее сапоги и сказал, что ее ноги должны отдохнуть, иначе завтра она не пройдет и пяти километров. Затем он набросил на нее ветхое одеяло, а для себя снял с вешалки повидавший виды полушубок. Все это он проделал молча  и, тоже разувшись, лег рядом.

Светлана замерла и долго не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху. Но когда Максим начал равномерно посапывать, она повернулась на правый бок и тоже заснула…

Утром он объяснил ей, как нужно по-таёжному сварить рожки, и открыл банку с говяжьей тушенкой.

После завтрака Максим снова колол дрова. Высокий, стройный, сильный. Он делал это очень ловко. Светлане захотелось поговорить с ним, и она неподалеку села на чурку. Но Максим ее прогнал:

- Светка, запомни, лес рубят – щепки летят!

Она села на чурку возле догорающего костра и оттуда наблюдала за Максимом. Она хотела понять его и не могла. Накануне вечером, когда они легли спать, она была почти уверена в том, что он продержится не более пяти минут, а потом с жаром обнимет. Она ждала этого и не была уверена в том, что сможет отказать человеку, спасшему ей жизнь. Однако Максим не притронулся к ней даже пальцем. «Нет, он определенно не разглядел меня как следует!» - решила она и поднялась с чурбачка, чтобы налить себе горячего чаю.

Они отправились в путь ровно в одиннадцать. Светлана пошла впереди, Максим позади нее, а лайка поспевала везде.

…К лесовозной дороге они подошли в половине пятого. Здесь отряхнулись, попили воды, и затем он выгнал из осинника свои «жигули». Светлана с удовольствием плюхнулась на переднее сиденье и сказала: «Даже не верится, что я еду домой!»

Максим вел машину и слушал ее болтовню. Она рассказывала ему разные разности о городской жизни и часто спрашивала, сколько еще осталось ехать. Они подъезжали к Чибижекскому мосту, когда Максим, широко улыбнувшись, спросил:

- Светлана, может, встретимся завтра? Мне хотелось бы увидеть тебя в платье.

- А что мы будем делать? – живо спросила Светлана.

- Я покажу тебе Кордово и очень красивую речку…

- Ладно, встретимся, - улыбнулась она и добавила: - Мне тоже любопытно поглядеть, какой ты есть в светской одежде…

                                                             * * *

Светлана услышала, как к дому подъехала машина, и выглянула в окно – Максим уже подходил к калитке. Подбежав к зеркалу, она наскоро поправила волосы, крутанулась вокруг себя и, оставшись довольной, помчалась к двери.

- Привет, ты уже приехал? – открывая дверь, спросила она.

- Нет, еще еду, - пошутил он, и они оба расхохотались. Светлана предложила ему пройти в дом, но Максим отказался:

- Зачем? Если дома никого нет, то закрывай квартиру и поехали!

В машине Светлана попросила его более подробно рассказать о цели поездки, и Максим поведал:

- Покажу тебе самые красивые места, подышим свежим воздухом, отдохнем…

- К ужину мне нужно быть дома, - предупредила Светлана, и он пообещал доставить ее домой к шести часам.

Когда они выехали за пределы Кошурниково, Светлана попросила его рассказать о себе. Он коротко рассказал, и она спросила:

- Так ты с Ангары, а почему у тебя такая фамилия, Панов? Это от слова «пан»?

Максим отвечал на этот вопрос подробно. Первыми пришли на Ангару люди с Печоры, и все они прозывались Рукосуевыми. Позднее они перемешались с другим родом – Брюхановых. Но примерно с середины восемнадцатого века на Ангару стали прибывать ссыльнопоселенцы из Польши, их ссылали за какое-то восстание. Появились смешанные семьи. И если кого-то из таких семей спрашивали «Чьих он будет?», тот отвечал «Пановых». Вот и пошли Пановы…

- Так в тебе течет польская кровь? А я-то думаю, почему ты такой? – задумчиво сказала Светлана.

- Какой? – он повернулся к ней.

- Вроде не интеллигент, а черты лица тонкие, приятные, - продолжала Светлана.

- Есть немного от поляков, никуда не денешься. Мой отец говорил, что мой прадед носил фамилию Ковальский, а дед уже захотел стать Пановым.

- Пан Максим, может быть, вы остановитесь? Уж больно красивые места проезжаем! – весело улыбнувшись, спросила Светлана.

В этот момент слева от дороги показалась Усть-Каспа, и Максим остановил машину. Они вышли на обочину, и Светлана, оглядевшись вокруг, воскликнула:

- О Боже! Какая красота! Сюда бы художника. Максим, почему я раньше не видела этого?

- Просто не возили тебя в эту сторону, вот и не видела. Приезжие туристы называют наши места Швейцарией. Здесь особенно красиво в сентябре, сразу вспоминаются пушкинские строки: «В багрец и золото, одетые леса».

- Максим, а ты сколько учился?

- Десятилетку кое-как одолел.

- И я пока только десятилетку, но думаю учиться дальше, - сказала Светлана, продолжая с восхищением созерцать красоты природы.

Наконец показались окраины Журавлево. Светлана узнала, что здесь находится филиал леспромхоза, в котором он работает, но здесь они не задержались и продолжали свой путь.

В Кордово Светлане понравилось. Поселок был чистый и ухоженный. Ее восхитили сосновый бор и река, носившая название Кизир. Здесь было красиво, и они решили тут отдохнуть…

Светлана резвилась, собирая камни и бросая их в воду. У нее не получались «блины», и она просила Максима, чтобы он тоже в этом поучаствовал. Она визжала от радости, когда его «блины» долго «плясали» на воде, и хотела этому научиться. Максиму было приятно смотреть на то, как она суетится на берегу, легкая и красивая, словно бабочка, порхающая среди цветов. Он любовался ею – в ней все было «отточено» до совершенства, от изящной головки до крепеньких и стройных ножек. Однако Максим наблюдал за нею исподтишка и ничем не выдавал своих чувств, готовых выплеснуться из него тысячами комплиментов. «Не показывать, ни в коем случае не показывать, что я от нее без ума», - укрощал себя Максим, и когда она оборачивалась к нему, то видела перед собой довольно равнодушного человека.

- Максим, почему ты не смотришь на меня? Неужели я тебе не нравлюсь? – вдруг обиженно спросила Светлана, и он, безумно желавший в эту минуту заключить ее в свои объятья, сдержанно ответил:

- Света, мы знакомы с тобой второй день. Неужели за такое короткое время можно друг другу понравиться?

- Не второй, а третий! Посчитай-ка лучше, я когда набрела на твою избушку?- мило, почти по-детски заспорила она и продолжала далее:

- Многие люди даже влюбляются с первого взгляда. Разве ты не читал в книжках?

- Так то в книжках, мало ли что в них напишут? – тянул он ленивым голосом.

- Максим, ты скучный, и я не выдержу с тобой даже несколько дней, - рассердилась Светлана.

- Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебя обнял и поцеловал? – вдруг спросил он и посмотрел ей прямо в глаза.

- Еще чего! – машинально воскликнула она, но осеклась и замолчала, поймав себя на мысли, что ведет себя не очень последовательно.

Максим внимательно смотрел на нее – ждал, что она скажет далее, и Светлана с кислой миной на лице поправилась:

- Вообще-то, не знаю. Но ведь я тебе, наверно, не нравлюсь. Скажи, а какая я?

- Ты славная, - коротко ответил Максим.

- Только и всего? – ее реснички несколько раз удивленно вспорхнули.

- Ну, еще мне нравится, как ты бросаешь в речку камушки. Это у тебя получается очень мило, - продолжал он в том же духе, а про себя думал: - «Этой крепостью можно завладеть только в том случае, если брать ее измором…» - Он был охотником и умел ждать, когда это было необходимо.

Когда они возвращались обратно, Светлана спросила:

- Максим, чем ты меня удивишь в следующий раз?

- Мы прокатимся с тобой по Кизиру на резиновой лодке…

- Ой, что ты! Неужели? И долго будем кататься?

- Весь день…

- Максим, ты хороший. Ты даже сам не знаешь, какой ты хороший, - задумчиво сказала Светлана.

                                                          * * *

На другой день  Панов заехал к Рожкову, с которым вместе работал на нижнем складе, и спросил:

- Слушай, Петя, ты можешь встретить меня завтра в Усть-Каспе на своей машине и отвезти на устье Джеби?

- На рыбалку собрался? - спросил Рожков.

- На этот раз другое, хочу покатать на резиновой лодке Светлану.

- Ты еще не спишь с нею? - поинтересовался Рожков.

- Даже если бы и было что, все равно не сказал бы. Ты меня знаешь, - ответил Максим.

Рожков пообещал выполнить его просьбу, и Панов уехал..

… На другой день он заехал за Светланой около девяти часов утра , и она тут же выбежала из дому с хозяйственной сумкой. Дорогой он поведал:

- Доедем до устья Джеби, там сядем в лодку и доплывем до Усть-Каспы. Будет интересно.

- Максим, а почему тут везде нерусские названия? – поинтересовалась Светлана, и он ответил:

- Говорят, что в далекой древности здесь жили самоеды. Вот они и оставили о себе память в названиях рек Каспа, Канзыба, Чинжеба, Базыбай и так далее. А что это означает, я не имею никакого понятия.

- А самоеды это древнее название ненцев? А почему они отсюда ушли?

- Да, это ненцы, А почему они покинули этот благодатный край, я не знаю. Может быть, из-за нашествия татаро-монголов.

- А скоро доедем до речки? - полюбопытствовала Светлана, и он сказал, что скоро.

Они миновали местечки, носившие названия «сады», «дома» и выехали на мост через Джебь. Светлана рассказывала, как она отчитывалась за вчерашнюю прогулку — Зою интересовали все подробности. «Она думает, что мы уже целуемся», - хохотнула в ладошку Светлана и посмотрела на Максима. Он на это никак не отреагировал, однако заметил, что они подъезжают к Кизиру. Когда перед ними открылась широкая панорама реки, Максим остановил машину и сказал:

       - Это устье Джеби, и отсюда мы начнем свое плаванье.

Выгрузив рюкзак с лодкой и все остальное, он загнал «жигули» в чащу и начал накачивать лодку. Светлана сразу же отправилась на берег, чтобы осмотреть окрестности, а когда вернулась назад, то очень удивилась тому, какой большой стала  лодка.

- Двуместная! - с гордостью сказал Максим и сложил в лодку их походное снаряжение. Столкнув еёу на воду, он сказал Светлане, чтобы она прошла в носовую часть. Она быстро села, и он, оттолкнув лодку от берега, запрыгнул в нее сам. Лодку понесло вдоль берега, но Максим взялся за весла, и очень скоро они оказались на середине реки. Теперь Максим только подправлял «самосплав» то одним, то другим веслом, а Светлана восторгалась красивыми местами.

- Максим, а мы где-нибудь остановимся? – спросила она, ей хотелось побывать на островках и там, где были особенно живописные берега.

Он ответил, что они сделают две остановки – одна будет короткой, а другая, на «базе», будет продолжительной.

- Максим, если не секрет, у тебя была девушка? – спросила Светлана, ей хотелось поговорить о любви.

Он ответил, что была, но они раздружились, и она вышла замуж за его друга. Его зовут Петром. Именно он и встретит их на Усть-Каспе.

- А почему раздружились? – допытывалась Светлана.

- Потому что меня не устраивали некоторые ее привычки, но какие именно, я не скажу.

       Светлана какое-то время бороздила воду рукой и затем, лукаво улыбаясь, задала новый вопрос:

- А такая девушка, как я, подошла бы тебе?

- Не знаю, мы еще мало знаем друг друга. - Улыбка сразу же исчезла с лица Светланы, и она возмутилась:

- Максим, скажи честно, зачем мы встречаемся?

- Неужели непонятно? Мне приятно быть в твоем обществе, - ответил он, работая одним веслом и не позволяя лодке плыть боком.

Но Светлану такой ответ Максима не устраивал, и они заспорили. Она обижалась на него за то, что он до сих пор ее не разглядел, да и как он разглядит, если не смотрит на нее и думает о чем-то другом. А Максим говорил, что разглядел, да только красивая внешность не самое главное, важнее всего на свете – красота души, и так далее. А когда он сказал, что их пока связывает только дружба, то у них пошел разговор о дружбе и ее значении. Наконец Максим причалил к левому берегу, возле устья небольшой речушки, и вылез из лодки. Но Светлана продолжала сидеть и чего-то ждала. А когда поймала на себе его взгляд, спросила:

- Максим, тебе не кажется, что нужно поухаживать за девушкой? Вынеси меня на берег!

Но Максим сказал, что он этого не сделает, потому что на руках можно носить только невесту или жену.

- И все-таки ты несовременный парень, - смущенно улыбаясь, сказала Светлана и вышла на берег.

Максим не стал комментировать свой поступок, молча достал из лодки спиннинг, приспособленный для ловли хариуса, и пошел вдоль берега. Поймав около десятка рыбин средней величины, он вернулся к лодке и сказал, что теперь они поплывут на «базу», где будут варить уху и отдыхать.

- Уху? Ой, как это мило! Уха на лоне природы, ура-а-а! – радовалась Светлана, а он смотрел на нее и думал: «Мама родная, как она хороша! В объятиях такой девчонки можно умереть…»

Наконец они доплыли до «базы» - так называл Максим «обжитое» место отдыха. Он вытащил лодку на берег, затем достал из большой сумки котелок, картошку, лук, и спросил:

- Света, ты можешь почистить рыбу и картошку?

- Да уж как-нибудь смогу, - улыбнулась она.

- Тогда действуй, а я займусь костром.

Он собирал дрова и внимательно наблюдал, как она управляется с картошкой и рыбой. «Нет, не белоручка, довольно сносно орудует ножом»,- сделал он вывод.

Примерно, через полчаса уха забулькала. Варили вместе и советовались друг с другом. Когда рыба начала слегка разваливаться, он снял котелок. Перевернув лодку вверх дном и застелив ее двумя газетами, Максим попросил Светлану накрыть их «походный» стол. Она охотно взялась за дело и, опорожнила обе сумки. Сполоснув в реке посуду, она довольно ловко разлила по чашкам уху и пригласила его к «столу». Уха получилась отменной, и Максим похвалил Светлану, при этом сказал, что ей уже вполне можно выходить замуж. Она покраснела от смущения и ответила:

- Рановато, мне еще нужно учиться. Вот, получу высшее образование и выберу себе мужа. Хочу, чтобы он был похож на тебя.

Услышав это, Максим поперхнулся, и удивлённо спросил:

- Почему именно на меня?

- А вот этого я тебе не скажу, секрет, - с серьезным видом ответила Светлана.

Он поинтересовался, почему ей нельзя выйти замуж до окончания института, ведь можно учиться заочно, и он привел несколько примеров. Она ответила, что медицинский институт специфичен и в нем нет заочного отделения.

За «трапезой» они продолжали непринужденно болтать. Иногда по пустяшному поводу хохотали. Им было очень хорошо вместе.

- Максим, мне нравится есть на природе. Здесь все намного вкуснее. Почему так, не знаешь? – удивлялась Светлана, и он объяснял абсолютно верно:

- Знаю, потому что природа очищает организм, вентилирует его, добавляет силы, хорошее настроение и аппетит. Не понимаю людей, которые едут отдыхать на природу и берут с собой водку. Зачем, когда и так хорошо?

- И вместо того, чтобы в понедельник идти на работу отдохнувшими и полными сил, они идут с больной головой и с синими мешками под глазами. У нас в городе сосед такой, - дополнила его тезис Светлана.

- Они уже давно не притрагивались к еде, и Светлана спохватилась. Она убрала все со «стола», затем вымыла посуду, и сложила ее в его сумку. Присев на лодку, она вдруг пришла к выводу, что на ней можно полежать, и легла на спину, закрыв лицо носовым платком.

- Ложись, если хочешь, рядом, - сказала она.

- Нет, я лучше на траве, - ответил Максим, и лег рядом с лодкой. Чередой побежали разные мысли: «Нельзя все испортить. Она еще не готова даже к поцелуям. Да, хочет внимания, несомненно, шалит и провоцирует, но в этом больше любопытства, чем чувства. Стоит сунуться, она выпустит «коготки», и тогда все пропало. Терпи, Максим, привязывай ее к себе постепенно. Тебе давно уже нужна спутница, поэтому сделай все возможное для того, чтобы в ней проснулось, затеплилось чувство. Ты непременно почувствуешь, когда она захочет тебя и захочет надолго, на всю жизнь…»

- Максим, правда, хорошо? Век бы так лежала. Ветерок такой ласковый, и солнышко греет не так сильно, - пропела Светлана.

- Можно и поспать, у нас уйма времени, - сказал он.

- Максим, а ты хороший парень, скромный, не наглый, и ты недаром Максим, потому что ты во всем «максимус», то есть максимальный,- задумчиво продолжала Светлана.

- Какой есть…- пробормотал Максим, и снова подумал: «Знала бы ты, ладушка моя, чего мне это стоит…»

К пяти часам они приплыли в Усть-Каспу, и там их уже ожидал Рожков. Он изучил их внимательным взглядом и, не заметив ничего подозрительного, сказал:

- Ну что, отправляемся к устью Джеби?

- Туда Петя, туда. Там меня ожидает мой «жигуленок».

… На другой день Максим показывал Светлане Артемовск, и на обратном пути она сказала:

- Вчера вечером мне звонила мама и просила, чтобы я вернулась в Красноярск. Дело в том, что у меня послезавтра день рождения. Но я сказала маме, что буду отмечать его в Кошурниково. Зойка обещала все сделать, как надо. Максим, а ты придешь?

- А приглашение будет?

- Вот я и приглашаю тебя к двум часам.

Максим поблагодарил ее за приглашение и пообещал придти.

                                                         * * *

Зоя Владимировна особенно не готовилась, но пообещала имениннице красивые салаты, жареную цыплятину и торт. Светлана с самого утра помогала сестре, и они разговаривали.

- Светка, как хочешь, но я не одобрю твой выбор!

- Зоя, никакого выбора не было, судьба столкнула, и сначала я чувствовала себя обязанной.

- В избушке у вас ничего не было по обязанности? – Зоя пытливо заглянула  сестре в глаза, и Светлана честно сказала:

- Если бы он обнял меня и поцеловал, то я, скорее всего, не посмела бы ему отказать. Ведь он спас мне жизнь. Зойка, сама подумай, что со мною стало бы, не окажись там его избушки и его самого. Давно бы уже птицы склевали…

Зоя разволновалась:

- Светка, не вздумай считать себя чем-то обязанной ему. Вот выпьем на твой день рождения, и это будет твоя благодарность. После этого можно будет прекратить всякие отношения. А то зачастил к нам. Неужели на что-то надеется?

- Зойка, ради Бога замолчи! Хочешь знать правду? Я его нисколечко не волную. Как слепой! Меня уже заедает это…

- И правильно делает, что не лезет к тебе с ласками. Он прекрасно понимает, кто ты и кто он!

- А я кто? У меня тоже только среднее образование.

К двум часам дня начали собираться гости. Пришли Ирина и Нина – девушки, с которыми Светлана ходила на танцы. Подъехал на «жигулях» Максим. Он вошел с цветами и большой коробкой конфет, перевязанной красивой ленточкой. В гостиной он поздравил Светлану, при этом попросил её, чтобы она открыла коробку после его ухода. Светлана сказала, что это еще не все, нет самого главного, и показала пальцем на свою щечку. Но Максим поцеловал ее в висок, и она пошутила:

- Не туда, придется повторить…

Подошел Гришаня, все сели за стол. Светлана села рядом с Максимом. Глава семейства налил себе и Максиму водки, женщинам вина и, подняв свою рюмку, сказал:

- Сегодня нашей девочке Светлане исполнилось восемнадцать лет. Давайте пожелаем ей, чтобы она была умной девочкой, слушала маму и папу и обязательно поступила учиться в «Медицинский»!

Все встали, наперебой поздравляя Светлану, и так, стоя, выпили. Теперь гости ели, и Светлана ухаживала за Максимом. Однако он ел мало, а когда Гришаня снова взял в руки графин, Максим закрыл свою стопку ладонью.

- Прошу простить меня, но я пришел ненадолго. В четыре часа собрание коллектива промыслового хозяйства, и мне необходимо там быть.

Светлана несколько погрустнела и, наклонившись к нему, спросила:

- А нельзя не ехать?

- Никак нельзя…

Через час все вышли из-за стола, и Светлана, следуя за Максимом, спросила:

- Ты сейчас уедешь? А когда мы встретимся?

- Завтра мы поедем на Гуляевские пороги. Будет очень интересно. Я заеду за тобой в девять часов.

Они попрощались, и когда он уехал, Светлана вернулась к гостям.

- А ну-ка, посмотрим, что за конфеты подарил Светлане ее ухажер? – вдруг вспомнила Зоя и стала развязывать ленточку. Однако, едва открыв коробку, она тут же её закрыла и велела сестре следовать за ней. В спальне она вывалила из коробки три соболя и строго спросила:

- Светка, что это значит? Ты правду говоришь, что у вас ничего не было?

- Зойка, клянусь папой и мамой!

- Завтра же, как только он появится, ты вернешь ему соболей! Или я в этот же день отправлю тебя домой!

- Зоя, почему?

- Потому что это очень дорого, и если ты это примешь, то уже не отвертишься, придется платить. Неужели непонятно, чем тебе придется платить?

Светлана покраснела, как зарево, однако ничуть не усомнилась в том, что Максим сделал ей этот подарок от чистого сердца.

Вечером она пошла на танцы вместе с Ириной и Ниной, и к ней сразу же подскочил Никита.

- Потрясемся, подруга? – спросил он и, не дожидаясь ответа, затянул ее в колышущуюся массу. «Эй, вы там, наверху…» - лились из динамика рулады Аллы Пугачевой, и Никита старался, вертелся перед нею, как ферт: знай наших, мы хоть и не городские, но тоже не лыком шиты…

Кончилась музыка, Никита остался стоять рядом с нею, но его общество тяготило ее, и почему-то не хотелось танцевать.

- Никита, если хочешь, проводи меня домой. Сегодня мне не танцуется, - попросила Светлана.

Они покинули Дом культуры и пошли по центральной дорожке сквера.

- Светка, а что это за тобой увивается Максим? Разве ты ему пара? – спросил Никита.

- А кто мне пара? Может быть, ты?

- Ну, хотя бы и я!

- Вот как? Значит, ты решил, что я тебе пара? Хорошо, а теперь спроси у меня, считаю ли я тебя своей парой?

- Светка, но он такой несовременный, на танцы не ходит, - продолжал Никита.

- Зато не сует свои лапы мне под блузку, как некоторые. Забыл, как получил по морде? – раздраженно сказала Светлана.

- Ладно, тогда я пошел обратно. Чао!

- Чао, родной!

                                                        * * *

         Ровно в девять подъехал Максим, и Светлана вышла из дому с сумкой. В машине она вынула из неё соболей, завернутых в чистую салфетку, и сказала:

- Максим, ты не обижайся, но Зойка сказала мне, что если я не верну тебе соболей, то она сегодня же отправит меня в Красноярск.

- Света, но я же от чистого сердца! Я хотел сделать тебе приятное, только и всего.

- Возьми это, а то я выйду из машины!

- Ну, хорошо, - согласился он и, забрав у нее сверток, закинул его в «бардачок».

Уже за пределами Кошурниково, Максим угрюмо спросил:

- Света, надеюсь, что ты не думаешь точно так же, как твоя сестра?

- Нисколечко, потому что я уже хорошо тебя знаю, и давай забудем об этом.

Максим благодарно посмотрел на Светлану и спросил, что ей подарить такое, что будет приемлемо в понимании Зои.

- Будем считать, что ты подарил мне прогулку на Гуляевские пороги. Говорят, что там очень красиво! – улыбнулась Светлана.

В этот день они находились в дороге довольно долго и вели разговоры, о чем придется. Светлану интересовали места, по которым они проезжали, и он рассказывал ей много интересного о поселениях на берегу Казыра, где люди занимались охотой, рыбалкой и промышленными рубками леса.

После многочасового пути наконец-то проехали Гуляевку, и сразу за ней сквозь редкие деревья замелькал порог. Максим остановил машину на широкой площадке. Они вышли и отсюда увидели почти весь порог. Но чтобы почувствовать его «дыхание» нужно было спуститься вниз и по каменистым россыпям пройти около пятидесяти метров.

- Света, вот теперь-то я тебя понесу, - сказал Максим и подхватил девушку на руки. Осторожно переступая с камня на камень, он дошёл до порога и там опустил её на плоскую плиту, отшлифованную водой и временем.

         Зрелище, которое представилось их глазам, завораживало. Среди каменных россыпей и валунов, издали похожих на моржей, пробивал себе путь бушующий поток воды. Огромные волны в рост человека и более догоняли и накидывались на другие волны, которые бежали медленнее, и здесь вода кипела, как хмельная брага. В другом месте волны натыкались на подводное препятствие и поднимались высоким гребнем. Однако они тут же падали сраженные, и их подминали под себя бегущие сзади, и поэтому здесь тоже все кипело и бесновалось…

        Светлана долго любовалась порогом и с немалым удивлением оглядывалась вокруг.

        - Максим, а откуда взялись эти камни? И почему их так много и все они разные? Они упали с неба или здесь было землетрясение?

- Нет, Света, когда-то, очень давно, в доисторические времена на этом месте стояла каменная гряда. Но однажды одна из больших рек изменила своё направление, и на нее набросились огромные и мощные потоки воды. Началось сражение. Как видишь, вода оказалась сильнее, она разрушила, разорвала эту каменную преграду пополам,  потом - на куски, и раскидала все это по разным местам.

- Максим, ты сейчас говоришь так грамотно и так красиво. Скажи, а как ты про все это узнал? – спросила Светлана.

- Света, эти знания дает нам природа. Присмотрись к ней повнимательней, и она расскажет тебе обо всем лучше книги.

Светлана поинтересовалась, а есть ли на Казыре другие пороги, и Максим сказал, что их много, но самые большие – это Базыбайский и Щеки…

Насмотревшись до головокружения на это сражение воды и камня, они решили вернуться назад. Шли так же медленно, осторожно переступая с камня на камень и глядя себе под ноги. В одном месте Максим снова поднял девушку на руки и донёс её до машины.

Когда они отправились в обратный путь, Светлана спросила, куда они  поедут теперь, и он сказал, что им предстоит отдых и обед. Место, где Максим остановил машину, было очень красивое. Небольшую полянку окружали молодые сосенки и другие деревца, а южным своим краем она круто спускалась к реке. Гумус под их ногами был мягок, как ковер, и Светлана сняла сапожки.

- Света, отдохни немного, а я займусь шашлыками, - сказал Максим.

- Шашлыки? Максим, ты подносишь мне еще один подарок, я очень люблю шашлыки! – порадовалась Светлана. Она взяла свою сумку, вынула из нее старенький плед и, постелив его возле невысокой рябины, села.

Максим же достал из багажника небольшой мангал, древесный уголь и, когда развел огонь, приступил к самому главному. Теперь он доставал из манерки мясо, замоченное в «тузлуке», и нанизывал его на шампуры вперемешку с луком и помидорами. Наконец он закончил эту работу и вытер руки. Помахав куском фанеры над древесным углем, он раскалил угли докрасна и поставил жарить шашлыки. Очень скоро в этих окрестностях, разлился несравнимый ни с каким другим, шашлычный запах, и Светлана подошла к мангалу. Минуту-другую молчала, наблюдая, как Максим поворачивает один за другим шампуры. Затем сказала:

- Максим, я сейчас сидела и думала о тебе…

- Но о чём - обо мне? – спросил он.

- Я  скажу тебе об этом потом, - задумчиво ответила Светлана.

- Тогда приступаем к обеду! – бодро сказал Максим, и подал ей шампур с готовым шашлыком. Светлана взяла его обеими руками и тут же воскликнула:

- Боже мой, можно обалдеть даже от одного запаха!

Скоро с шашлыками было покончено, и Максим спустился к реке, чтобы почистить шампуры и ополоснуть манерку. Вернувшись назад, он увидел, что Светлана сидит на том же месте, под рябиной, и о чем-то думает.

- Све-та, очнись! – позвал Максим.

Она медленно повернула голову, посмотрела на него долгим взглядом и спросила:

- Максим, скажи мне, только честно, ты хочешь меня поцеловать?

Он чуть-чуть помедлил с ответом и сказал:

- Да Света, сегодня хочу…

- Тогда поцелуй! – твердо и в то же время решительно сказала она.

- Он подошел, сел рядом, потом облокотился на правое плечо и притянул ее к себе. Она легко подалась и упала рядом с ним на спину. «Бог мой, неужели?» - подумал Максим, и их губы слились.

- Ты ни о чем не пожалеешь? –  спросил он, близко заглянув ей в глаза.

- Не пожалею, ты хороший, ты лучше всех, - прошептала она.

Он больше не мог владеть собой, как ранее. Ему казалось, что если он сию минуту не овладеет этим прелестным и таким желанным созданием, то сойдет с ума. Он вслепую нашел подол ее платья и потянул к себе, она помогала, приподнимала стан, спешила. Прекрасная в своей наготе, как богиня Венера, она прошептала:

- Скажи, что любишь...

- Люблю, люблю, люблю…

Они провели вместе еще два часа, и после этого собрались домой. Во время обратной дороги им обоим было легко и весело, будто они сбросили со своих плеч тяжкое бремя. Теперь все сомнения остались позади, все разрешилось на маленькой лесной полянке. Там открылось, как им хорошо вместе.

- Ты пойдешь за меня замуж? – спросил Максим.

- Да, я пойду за тебя замуж, потому что это я тебя выбрала. Максимус, ты помнишь тот день, когда Летка привела меня к тебе?

- Это не Летка, это тайга подарила мне прекрасную девушку. Нет, ты не заблудилась, это лесная нимфа привела тебя к моей избушке…

- Ты так думаешь? – улыбнулась Светлана.

- Уверен! Если бы этого не случилось, то мы не были бы сейчас вместе.

После непродолжительной паузы Светлана задумчиво сказала:

- Ещё тогда, когда мы сидели у костра и разговаривали, я поняла, что ты необыкновенный человек, и мне хотелось тебе понравиться. А после прогулки на Кизире я в тебя влюбилась. А ты? Ты полюбил меня только сегодня?

- Нет, я полюбил тебя еще до того, как ты заблудилась в тайге.

- Правда? Не может быть! А ну-ка расскажи, - встрепенулась Светлана.

        И Максим рассказал ей, как у него захватило дух, когда он увидел её в первый раз на Саянской улице и затем, как лунатик,  поплелся за нею в магазин.

- С первого взгляда? И все это время ты играл роль равнодушного ко мне человека? Но зачем? – изумилась Светлана

- Просто мне не верилось, что у нас это получится так, чтобы на всю жизнь…

 - Максим, нам нужно будет все хорошо обдумать на будущее, насчет родителей, института и остального…

- Завтра же все и решим где-нибудь на природе…

                                                         * * *

Через несколько дней Светлана выехала в Красноярск, чтобы подготовить родителей к встрече с Максимом. Он должен был приехать позднее и остановиться в «Огнях Енисея». Крупенины, родители Светланы, были коренными красноярцами. Жили они на набережной в непосредственной близости от краеведческого музея. Отец Светланы, Владимир Иванович, работал заведующим одной из кафедр технологического института. Там же, но на кафедре истории и философии работала ее мать, Марина Дмитриевна.

Жили они не очень богато, но все имели, а главным богатством Крупениных были их дочери. Зоя была старше Светланы. Закончив Технологический, она вышла замуж за своего сокурсника. Но «младшенькой» они хотели дать медицинское образование.

В последнее время Крупенины были обеспокоены сообщениями Зои о том, что Светлана регулярно встречается с одним молодым охотником, и как бы чего не вышло. Зоя также сказала, что она не хочет, чтобы сестра вышла замуж за профессионального охотника, и обещала родителям всячески препятствовать их отношениям.

В этот день Крупенины ждали Светлану домой, и Владимир Иванович встретил ее на вокзале. Было воскресенье, и Марина Дмитриевна готовила для дочери ее любимое блюдо – сибирские пельмени. Прибыв с отцом домой, Светлана наскоро попила чаю и села им помогать. За этим приятным занятием Марина Дмитриевна задала первый вопрос:

- Доченька, ты там хорошо готовилась к экзаменам?

- Нет, мама, я совсем не готовилась, потому что решила поступать на будущий год, - спокойно ответила Светлана.

Мать всплеснула руками, а отец с удивлением посмотрел на дочь.

 - Доченька, ты с ума сошла? – горестно воскликнула Марина Дмитриевна, и в уголках ее глаз показались слезы. Однако Светлана была настроена решительно и продолжала:

- Мама и папа, я уже взрослая и могу решать за себя сама. Ничего страшного нет в том, что я пропущу один год. К тому же у меня есть для этого веская причина, я выхожу замуж!

Родители были готовы к этому разговору, и Владимир Иванович сказал:

 - Светлана, ты еще не готова к замужеству, и у тебя не сложится семейная жизнь. Мужа нужно кормить, обстирывать, у тебя появится куча обязанностей, с которыми ты не справишься.

- Господи, она думает, что это так просто. А дети пойдут? Ты не представляешь себе, какая это ответственность! – вторила Марина Дмитриевна.

Светлане было известно, что ее мать вышла замуж за отца на первом курсе, и поэтому спросила:

- Мама, а сколько  тебе было лет, когда ты родила Зою?

Марина Дмитриевна не посчитала нужным ответить на этот вопрос, но сказала, что она потому-то и против, что сама познала тяготы раннего замужества. Пельмени уже никто не лепил, шло горячее обсуждение будущего Светланы. Но, в конце концов, родители поинтересовались, что представляет собою жених, и Светлана подробно поведала им о своем избраннике.

- Доченька, но он из «простых», и ты не проживешь с ним даже одного месяца! – простонала мать, но Светлана парировала:

- Да, мой Максим из простых, но он уже имеет новенькие «жигули», у него есть свой дом, и он зарабатывает в пять раз больше папы! А что имеет папа, хотя он ученый? Даже машину еще не купил!

Это больно задело Владимира Ивановича, и он, выйдя из-за стола, ушел в гостиную. Марина Дмитриевна только теперь спохватилась и начала быстро раскатывать сочни. Теперь они лепили вдвоем и не разговаривали до тех пор, пока у них не закончилось тесто. Закрыв дверь на кухню, мать пристально посмотрела на дочь и строго спросила:

- Ты уже спишь с Максимом?

- Да, мама, сплю, потому что я его полюбила, и буду любить всю жизнь! – ответила дочь.

Марина Дмитриевна тяжело вздохнула, спросила, предохранялась ли дочь и, получив отрицательный ответ, окончательно упала духом:

- Значит, прощай институт…

После обеда родители уединились в кабинете отца и очень долго о чем-то говорили. Светлана, не дождавшись, когда они выйдут, заснула на диване. Вечером отец спросил:

- Ты представишь нам Максима?

- Да, как только он приедет, - ответила Светлана.

Максим приехал через два дня, и, устроившись в гостинице, позвонил Светлане. Она немедленно прибежала к нему и рассказала о том, как восприняли родители ее решение выйти замуж.

- Ну, а если они не дадут согласие, ты не сдашься? – спросил Максим.

- Ни в коем случае. Поэтому давай сегодня же сходим в загс и подадим заявление.

Максим согласился. Но прежде они зашли в «Кристалл» на улице Карла Маркса и купили кольца. Затем приобрели другие свадебные «атрибуты» и пошли в «загс». Там у них приняли заявление и, как это принято, сказали, что им придется ожидать целый месяц. Однако Максим переговорил с кем-то в другой комнате и, когда они вышли на улицу, сказал:

- Светик, через неделю мы станем мужем и женой.

- Максим, а что ты им сказал? – радостно спросила Светлана.

- Одно волшебное слово, - ответил Максим.

Вечером Максим и Светлана появились у Крупениных, и за чашкой чая шел долгий разговор. Молодые просили «благословить» их брак, а родители отговаривали их от этого ответственного шага. Они ничего не имели против жениха, но были против того, что Светлана не поступит в институт. Стороны ни о чем не договорились, и Максим ушел в гостиницу с плохим настроением.

С приездом жениха Светлана с утра уходила из дому и возвращалась вечером.

- И где это ты пропадаешь? – спросила  у дочери Марина Дмитриевна.

- Мама, неужели непонятно? Я провожу время со своим женихом. Мы сидим на скамеечке в городском парке и разговариваем. Иногда целуемся, когда никого нет рядом, - ответила Светлана.

- И что будет дальше?

- А дальше, мама, мы зарегистрируемся, и я буду ночевать в гостинице, пока мы будем находиться в Красноярске.

- Значит, никакой свадьбы вам не надо?

- Не надо, мама. Вы против нашей женитьбы, Зойка тоже. Когда нет согласия между родными людьми, то о какой свадьбе может идти речь?

- Накануне регистрации зайдите к нам. Раз уж так сложилось, то мы пожелаем вам счаcтья, - сказала мать и, вынув из кармана платочек, промокнула им уголки глаз.

С утра Светлана, как обычно, отправлялась в «Огни», и там сразу же попадала в жаркие объятия Максима. Это был их медовый месяц, и они жаждали друг друга безмерно…

Накануне регистрации Светлана поведала жениху о самом главном:

- Максим, перед таким ответственным шагом я хочу тебе кое-что сказать. Это очень важно. Максим, когда ты узнал меня всю на природе, возле рябинки, ты не мог не почувствовать, что я к тому времени уже была женщиной. Это случилось около года назад, и было один-единственный раз. Он был физруком нашей школы, и все девчонки были в него влюблены. Так что подумай, стоит ли тебе связывать наши отношения крепкими узами…

Выслушав ее «исповедь», Максим улыбнулся и укоризненно покачал головой:

- Светлана, ну, причем здесь это? Для меня главное – ты сама, твоя стать, твоя душа, а то, что было у тебя до меня, это меня не касается. Но скажу, что теперь, когда ты стала моей женой, ты обязана хранить мне верность.

Вечером они пришли к ее родителям, и Максим попросил у них руки Светланы. Согласие было получено, и когда они сели ужинать, на столе появилась «Варна» - в этом доме не водились более крепкие напитки.

На другой день Максим и Светлана в присутствии немногочисленных гостей зарегистрировали свой брак и, приняв участие в праздничном обеде, убыли в гостиницу «Огни Енисея».

Они решили выехать в Кошурниково после того как побывают на «Столбах».

                                                       * * *

В этот дом Светлана вошла впервые. Не раздеваясь, она обошла все комнаты, в каждой постояла, что-то прикидывая, и наконец сказала:

- Если кое-что купить, то из этой холостяцкой берлоги можно устроить вполне приличное гнездышко.

Потом они вышли во двор, и Максим показал ей баню и водяную колонку. Тут же объяснил, как ею пользоваться. Пока они ходили во дворе, в вольере радостно лаяла собака.

- Максим, а кто ее тут кормил? – спросила Светлана, узнав собаку, которая привела ее к таежной избушке.

- Рожковы кормили, пока меня не было, - ответил Максим.

Светлана подошла к собаке и, погладив ее по голове, сказала:

- Лета, Леточка, спасибо тебе за то, что ты познакомила меня со своим хозяином.

Они продолжали изучать двор и остановились возле уличного туалета.

- А это, конечно, уборная. У нас есть такая же на даче, - задумчиво сказала Светлана и добавила: - Если сюда нужно будет ходить даже зимой, то это ужасно!

- Почему ужасно? – удивился Максим и продолжал: - Наоборот хорошо: полезно для здоровья и чище воздух в квартире. Половина страны пользуется такими туалетами круглый год.

Когда они вернулись в дом, Светлана спросила:

- Максим, а почему у Валеевых есть в доме водяное отопление, ванна и туалет, а у тебя нет?

Он объяснил ей, что работники леспромхоза живут в благоустроенных квартирах, а этот дом он построил своими руками, это его личная собственность.

Потом Максим снова вышел во двор, чтобы накормить собаку и затопить баню, а Светлана села за стол составлять список вещей, которые следовало купить в ближайшее время.

В доме имелись двуспальная кровать, застеленная чистым постельным бельем, диван, телевизор, холодильник, газовая и электрическая плиты. Этого было недостаточно для нормальной жизни, и Светлана решила, что нужно непременно купить платяной шкаф, сервант, ковер, палас и другое, без чего нельзя жить в приличном доме.

Потом они пошли в баню, и Светлане там очень понравилось. Вернулись распаренные и довольные. Максим открыл холодильник, показал жене, где что лежит, и попросил ее сварить пельмени. После обеда они включили телевизор, но почему-то обоим не смотрелось, и Максим обнял Светлану. В конце концов, они решили, что новое супружеское ложе достойно того, чтобы его изучить вдвоем…

 На другой день Светлана сказала Максиму, чтобы он снова истопил баню, и когда нагрелась вода, она принялась за генеральную уборку. Сначала во всех комнатах отгудел пылесос, потом она протерла влажной тряпкой всю мебель и попросила мужа сорвать «прикипевшие» шпингалеты на окнах. Промыв все стекла в оконных рамах, и протерев их насухо, Светлана сделала перерыв на обед. Сварив пельмени, она вышла во двор, где Максим занимался колкой дров, и позвала его обедать.

После обеда Светлана занималась мытьем полов во всех комнатах и провозилась с ними несколько часов. Она домывала крыльцо, когда подошел Максим и спросил, не нужна ли ей помощь.

- Максим, ты мне очень поможешь, если поторопишься купить самое необходимое. У нас пустые полы, на окнах нет ни занавесок, ни штор, словом, я хочу сразу начать жить нормально.

Не сразу они купили недостающую мебель и все остальное, но когда купили, Светлана так все расставила, расстелила и развесила, что в их квартире стало нисколько не хуже, чем у Валеевых.

Максим находился в Кордово, когда Зоя пришла к сестре, чтобы посмотреть, как она устроилась. Зоя придирчиво изучила убранство комнат, и когда они сели пить чай, сказала:

- Молодец, но до сих пор не могу смириться с тем, что ты вышла замуж за охотника.

- Зоя, давай раз и навсегда закроем эту тему, - решительно сказала Светлана, и сестра засобиралась домой.

Время продолжало свой бег, и Светлана постепенно привыкала к новому быту. Она пока еще не имела полного представления об охотничьем промысле. Она думала, что это означает утром уйти в тайгу, а вечером вернуться домой, как на любой работе. И когда она узнала от Максима, что он будет охотиться всю зиму, и дома будет появляться раз в месяц, да и то только на пару дней, она растерялась. Светлана даже обиделась на мужа и не разговаривала с ним целый день. Она полагала, что он ее обманул, но скоро поняла, что была не права. Об этом заходил разговор, да только она не вникла в его суть.

Теперь Светлана стала думать о том, чем она будет заниматься зимой, чтобы не заскучать, и такое дело быстро нашлось. Ей пришла в голову мысль о заочной учебе. Она решила поступить на заочное отделение юридического факультета Красноярского университета. После того как Светлана не послушалась родителей и вышла замуж, она решила еще один раз поступить по-своему, потому что медицинский для нее придумала Зоя, а родителям это понравилось. Однако самой Светлане еще на школьной скамье очень хотелось стать юристом, чтобы утверждать на земле правду.

                                                           * * *

В ноябре Максим запасся продуктами, и за ним пришел вездеход. Светлана всплакнула и повисла у него на шее.

- Ничего, Светик, привыкай быть женой промыслового охотника. Ты хотела поступить учиться на Юридический? Вот, и займись подготовкой к экзаменам заранее, - сказал Максим и нежно поцеловал жену. Светлана проводила его за калитку и стояла там до тех пор, пока вездеход не скрылся из глаз.

«Вот и прошли наши медовые времена, настали будни», - подумала Светлана, но не упала духом, теперь она знала, что для скуки у нее просто не хватит времени.

На другой день Светлана написала родителям, какие нужно выслать учебники. Получив их в скором времени, она тут же составила себе расписание занятий. Светлана решила заниматься с утра, с девяти до двенадцати. После обеда - уборка, стирка и отдых перед телевизором.

Светлана постепенно привыкла бы к некоторым неудобствам, но ей постоянно напоминала об этом Зоя, и она мысленно осуждала мужа за то, что он не обеспечил ей такие же условия, которые имели Валеевы и другие люди, работавшие в леспромхозе.

Топить баню оказалось для Светланы сложным делом, и она по пятницам устраивала банный день у Валеевых.

Она нередко приходила к сестре, как по воскресеньям, так и на праздники, чтобы посидеть за столом с разными вкусностями и поговорить на разные темы.  

                                                        * * *

Пошёл второй месяц с того дня, как Максим уехал в тайгу. Светлана скучала. Муж обещал приехать на несколько дней перед самым новым годом, и она считала дни.

3 декабря Светлана отправилась на день рождения Зои и увидела у Валеевых незнакомого человека. Сестра тут же соскочила со стула и представила:

- Наш родственник, Аркаша, младший брат Гришани. Эх, Светуля, вот за кого тебе нужно было выходить замуж. Молодой, а уже почти кандидат наук. Все у него есть – трехкомнатная квартира, машина, дача. Только нет жены!

Светлана ответила, что мужей она выбирает себе сама, и мельком взглянула на родственника. Он был так же красив, как Гришаня, довольно молод, выше среднего роста, могуч в плечах. Но ей не понравились его глаза. Эти глаза не церемонились и откровенно изучали ее анатомические данные .

За столом галдели, и Светлана невольно прислушивалась к женским разговорам.  Последние деревенские новости ей были не безразличны. Потом все спели несколько песен, и Зоя, включив магнитофон, громко сказала:

- Теперь потанцуем! Аркадий, пригласи Светлану, а то она заскучала!

Аркадий подошел, и они пошли танцевать танго. Он держал ее крепко, и ей это не нравилось. Когда он пригласил ее во второй раз, Светлана отказалась и сказала, что ей пора домой. Немногочисленные гости тоже засобирались уходить, и Зоя не особенно их уговаривала посидеть еще. Аркадий вышел вслед за Светланой и пошел рядом.

- Вы что, провожать меня? – удивилась Светлана и остановилась. – Аркадий, вы хоть и родственник, но я замужняя женщина. Обо мне пойдут разговоры. Возвращайтесь домой, прошу вас…

Он не стал ее уговаривать и вернулся обратно. Зоя уже убиралась, Гришаня помогал ей уносить посуду.

- Аркадий, ты, почему вернулся? – спросила Зоя.

- Она меня прогнала, - улыбаясь, ответил Аркадий.

- Ну как, тебе понравилась Светка? – продолжала Зоя.

- Не то слово, втюрился сразу, как только увидел. Ох, и забористая деваха. Кровь бурлит во мне до сих пор! – признался Аркадий.

- Вот и отбей ее у Максима, да увези в Красноярск. Знаю, что это не просто, но я тебе помогу…

- Зоя, ты, что это задумала? – возмутился Гришаня.- Не вмешивайся в ее жизнь, она вполне счастлива с Максимом!

- Это ты не лезь не в свое дело! Она моя сестра, и я должна ей помочь. Светка до сих пор не может понять, что она натворила, –  возмущалась Зоя.

Валеев не стал спорить с женой и ушел, сказав, что не желает в этом участвовать.

- Ну, так как, разработаем генеральный план? – спросила Зоя, оставшись наедине с Аркадием.

- Игра стоит свеч, однако я не уверен в успехе, - ответил он.

                                                          * * *

         В пятницу Светлана как обычно пришла к сестре, чтобы принять ванну, и пока она мылась, Зоя наставляла Аркадия:

- Пока она высушит волосы, уже будет темно. Не слушай ее, проводи до самого крыльца и рядышком, в притирку, зайди с нею в дом. В квартире ты должен овладеть ею силой. Дальше положись на меня.

Светлана собралась домой в девять, и Аркадий не взирая на протесты, пошел ее провожать. Ему удалось войти в ограду и подняться с нею на крыльцо. Но Светлана его обманула. Она попросила его закрыться на веранде, и пока он искал в темноте крючок, она вошла в дом, и за нею отчетливо прощелкал английский замок.

- Аркаша, я еще раз говорю тебе, что дело не в том, что я тебе не доверяю. Ты мой родственник и не позволишь себе ничего дурного. Но я боюсь разговоров. До завтра, Аркаша… - сказала она за дверью, и он ушел.

Узнав о новом провале «замысла», Зоя ничуть не удивилась и сказала:

- Ладно, запускаем с тобой самый надежный вариант захвата неприступной «крепости». Но имей в виду, от тебя потребуется твердая решимость!

Зоя понизила голос, чтобы ее не услышал муж, и рассказала, что они предпримут в следующую пятницу…

- А она не подаст на меня в суд? – спросил Аркадий.

- На родственника? Да кто ей позволит! – воскликнула Зоя.

- Но там есть задвижка! – напомнил Аркадий.

- Мы ее немного сплющим, и она не закроется. Светка будет считать, что я дома одна, и не придаст этому большого значения…

                                                        * * *

        В следующую пятницу Зоя сказала мужу, чтобы он перед приходом Светланы ушел в контору и просидел в своем кабинете не менее двух часов.

- Ох, Зоя, не кончится это добром! – в сердцах сказал Григорий, но пообещал уйти.

Светлана, как всегда, пришла в шесть и, сняв пальто, села поболтать с сестрой.

- Ты что, сегодня одна?

- Гришу вызвали на работу, а Аркашка дрыхнет в своей комнате.

- Какие у вас новости в конторе?

- Да всё те же, леспромхоз ругается с лесхозом…

- Ну ладно, пока включу воду, - сказала Светлана.

В ванной она открыла горячую и холодную воду, затем вернулась назад, разделась и накинула на себя халат. Поболтав с сестрой еще две-три минуты, Светлана посмотрела, наполнилась ли ванна, и закрыла за собой дверь. Пощелкав задвижкой, она проворчала «почему-то не закрывается» и, сняв халат, потрогала рукой воду. Убедившись в том, что температура нормальная, она залезла в ванну и закрыла глаза.

В это время в прихожей появился Аркадий. Он уже был в одних трусах и вопросительно посмотрел на Зою. Она утвердительно кивнула головой, и он вошел в ванную комнату.

- Ты… ты с ума сошел? Что ты хочешь сделать? – тут же прозвенел Светкин голос, и Зоя превратилась в слух.

Уже шла борьба, и было хорошо слышно, как Светка колотит Аркадия своими ладошками, и как он что-то бормочет. «Вот чертовка, никак не дается!» - подумала Зоя, и в это время Светка снова зазвенела: «Не смей, слышишь? Зоя, ты где? Нет, не хочу! Сволочь! Дрянь! Ай, ой!»

Теперь шум беспорядочной борьбы уступил место ритмичному шарканью, и это было очень похоже на то, что Светка уже приняла в себя Аркадия.

«Извини, сестричка, но только так тебя можно отлучить от неотесанного охотника», - прошептала Зоя и, надев пальто, вышла из дому…

Светлана, злая до невозможности, с плотно сжатыми зубами, быстро домылась, затем надела халат и вышла из ванной комнаты. Аркадий находился в гостиной и делал вид, что читает книгу. Она молча подошла к нему, выхватила у него из рук книгу и стала колотить этой книгой по его голове.

- Как ты посмел, гад ползучий? Родственник называется! – бесновалась Светлана, пока он не схватил ее за руки.

Торопливо одевшись, и уже в дверях Светлана крикнула:

- Еще Максим с тобой разберется, когда придет из тайги!

                                                          * * *

Светлана не показывалась у сестры два дня, подозревая ее в заговоре, но на третий день все-таки пришла и сразу спросила:

- Зойка, скажи мне честно, ты приложила к этому руку?

- Света, ты о чем? - удивленно вскинула брови Зоя.

- О том, что меня изнасиловал наш родственник! Ты что, не слышала, как я кричала? - ругалась Светлана, а сестра оправдывалась:

- Светуля, едва ты скрылась в ванной комнате, как тут же позвонили из конторы и сказали, что меня срочно вызывает директор. Ему потребовался один документ.

Светлана пробежалась по квартире, заглянула во все комнаты и спросила:

- Где он? Пусть посмотрит тебе в глаза!

Зоя ответила, что Аркадий уехал в Минусинск к тетке, оттуда позвонили, что она прихворнула.

Светлана еще долго выражала свое негодование, но затем немного успокоилась, села на диван и задумалась.

- Ну что, утихомирилась? - спросила Зоя, затем села рядом и обняла сестру.

- Зоя, как он мог так поступить? – хмуро спросила Светлана.

- Светуля, в жизни бывают ситуации и похуже, а тут все-таки не чужой. Ну, не удержался Аркашка, подлец эдакий. Так это из-за того, что ты околдовала его своей красотой, только о тебе и думает, говорит, полюбил с первого взгляда. Прости его ради Бога, а то Гришка узнает и оторвет ему голову.

- Ну и пусть оторвет, - уже без злости сказала Светлана, и Зоя продолжала:

- И неужели ты думаешь, что будешь вечно хранить верность своему мужу? Не получится сестренка! Это очень не просто. Поверь мне...

- Он изнасиловал меня, как зверь! - всхлипнула Светлана и достала платочек..

- А я вот, признаюсь тебе, сестренка, все время мечтаю о том, чтобы меня изнасиловал какой-нибудь детина типа Ивана Ярыгина. Даже во сне иногда снится, как он  месит меня и рычит от страсти.

Перед обедом Светлана ушла домой, и теперь думала о случившимся без особого раздражения: «Так уж сложились обстоятельства. Этот Аркашка проспался и пошел в ванную комнату, чтобы промыть глаза, а там я, и при этом во всей красе. Какой мужик удержится? Правильно говорит Зойка, что при моей внешности можно нарваться на более серьезные неприятности. Ладно, Аркадий, а если какой-нибудь пъяный лесоруб завалит в снегу?»

Она размышляла до позднего вечера и пришла к выводу, что не следует делать из этого трагедии. «Что случилось, то случилось. В конце концов, от меня не убыло, да и Аркашка не какой-нибудь... собою видный. Однако сказать ему, что он подлец, нужно и даже необходимо…»

На другой день она снова пришла к Валеевым. Застав там одного Аркадия, она невесело поздоровалась и спросила, куда ушла Зоя. Он ответил, что она в магазине. Светлана решила подождать, и он, убедившись в том, что она не собирается выяснять отношений, рассказал про Минусинск, про тетку Пелагею, которая больше притворяется, чем болеет. Они помолчали, и он спросил:

- Максим еще не вернулся из тайги?

- Передал записку с одним охотником, что наведается перед Новым Годом, - хмуро ответила Светлана.

- Не боишься, что повстречает там лесную нимфу и закрутит роман?

- Не боюсь, нимфы мне не конкурентки, - ответила она и затем грубо добавила: - Не делай вид, что ничего особенного не произошло. Ты подлец, законченный мерзавец!

- Светуля, все мужики козлы! - заметил Аркадий.

Они помолчали, и он, глядя поверх ее левого плеча, негромко спросил:

- Зла не держишь?

Она покраснела до кончиков ушей и тоже, пряча от него глаза, едва слышно ответила:

- Чего уж теперь? Не подавать же в суд на родственника?

- Светуля, может быть, повторим это в более благоприятных условиях? - вкрадчиво спросил он. Она вскинула на него удивленный взгляд и спросила:

- Повторим? Ты решил, что мне было приятно?

- Светуля, я не ожидал. Я открыл дверь, и там ты в одежде Евы и прекрасная, как Магдалина! Я ничего не мог с собою поделать. Твоя красота затмила мне разум, я не владел собою…

Он заметил, как у нее потеплел взгляд, и встал перед нею на колени.

- Прости…

 - Зоя говорит, что ты в меня влюбился. Это правда? - спросила она.

- Света, с тех пор, как я тебя увидел, я только о тебе и думаю. Ты мой идеал, моя мечта и моя боль из-за того, что твоё сердце принадлежит другому, - признался Аркадий.

- Не скрою, мне это льстит, но повторения не будет. Запомни это раз и навсегда! – спокойно сказала Светлана и поднялась со стула. Уходя, она попросила Аркадия сказать сестре, что у неё есть к ней дело…

Через несколько дней Светлане принесли записку от Зои. Сестра писала, что прихворнула и хочет её видеть. Быстро собравшись, Светлана отправилась к Валеевым. Её встретил Аркадий и сказал:

 - Раздевайся и проходи, Зоя вот-вот вернётся из амбулатории.

 Но когда Светлана оставила на вешалке верхнюю одежду и прошла в гостиную, Аркадий схватил её в свои объятья и стал целовать.

- Аркашка, ты что? Опять? Отпусти меня! – сопротивлялась Светлана, но он поднял её на руки и унёс в свою спальню…

Одеваясь после его бурных ласк, она упрекнула:

- Ты порвал мне бретельку лифчика!

- Прости… - сказал Аркадий и спросил, когда она снова сможет придти.

- Никогда, - ответила Светлана и, найдя в шкатулке сестры английскую булавку, попросила его сцепить бретельку с лифчиком.

Уходя, Светлана сказала, что больше не намерена ждать сестру, и пусть она больше не вызывает её, будучи в отлучке… 

Аркадий торжествовал: наконец-то эта ладушка, стала принадлежать ему, и они проведут вместе много счастливых дней, а может быть, и лет и даже десятилетий. Он почему-то вспомнил тот день. Тогда, в ванной комнате, она, увидев его, выплеснулась из воды, как русалочка из реки. Нагая, перепуганная и от этого еще более желанная, она бросилась к выходу, но угодила в его объятья. Она сопротивлялась изо всех сил, пока это не потеряло смысл, а когда он пришел к финишу, почему-то расцарапала ему плечо...

                                                         * * *

        Они встречались почти каждый день, с половины десятого до половины двенадцатого, но однажды их застала Зоя — специально застала, чтобы расставить все точки над «и». Светлана, сгорая от стыда, быстро оделась, а Аркадий остался лежать в постели...

- Ну что, сестрица, ты еще долго будешь скрывать свои отношения с Аркадием? Не пора ли подумать о том, чтобы начать жить по-людски? У Аркадия есть все: прекрасная работа, квартира в городе. Вот и поезжайте в Красноярск, да милуйтесь там, сколько вам будет угодно. А здесь деревня, и о ваших отношениях уже судачат на каждом углу!

- Зоя, ты что? Неужели правда? - побледнела Светлана. – Ведь это может дойти до Максима!

- А как же? Обязательно дойдёт, и быть беде! В Чибижеке один охотник, вернувшись с промысла, застрелил жену, когда ему сказали, что она без него путалась с соседом, - соврала Зоя.

Светлану лихорадило до позднего вечера, только теперь опомнилась и проклинала себя за то, что стала сама  бегать к Аркадию.

«Что делать, что делать?» - металась она из угла в угол у себя дома, пытаясь найти выход из положения, но не находила его и впала в отчаяние. «Нет-нет, все кончено, ничего не поправить. Надо бежать с Аркадием!» - пришла она к выводу и, заливаясь слезами, написала мужу записку: «Максим, прости меня, но я больше не могу сидеть дома одна. Я не привыкла к такой жизни. Мне скучно, мне тошно и мне иногда кажется, что я допустила ошибку. Уезжаю к родителям»

Вечером Аркадий и Светлана сели в поезд...

                                                         * * *

         В поезде Светлана мучилась и долго не могла уснуть. Ее мыслям не хватало в голове места. Почему она так поступила? Зачем стала бегать к Аркадию? Как объяснить родителям эту новую связь?

Неспокойный сон пришел лишь под утро, и она проснулась с плохим настроением. Аркадий уже складывал свою постель и сказал, что они подъезжают...

На перроне он у неё спросил:

- Ты, наверное, хочешь заехать к родителям?

- Ты с ума сошел, что я им скажу? - округлила глаза Светлана. – Нет-нет, я пока не готова к этой встрече!

Аркадий жил в Зеленой роще, и они сели на «семерку». Он родился в Красноярске. Его родители жили в центре, а квартира ему досталась от дедушки и бабушки, которые несколько лет тому назад, с разницей в один год, переселились в лучший мир. От них же он получил в наследство повидавший виды «москвич», и он тарахтел примерно так же, как трактор «Беларусь». Закончив с красным дипломом «Цветмет», он легко устроился на работу в управленческий аппарат КРАЗа, где и работал теперь в конструкторском бюро.

Новое жилище Светлане не понравилось: комнаты выглядели мрачно, кроме одной, старомодная мебель и все остальное было явно не в ее вкусе. Заметив, что она не испытывает особенного восторга, Аркадий сказал:

- Жалко, что не солнечная сторона, все это выглядело бы намного веселей.

Они разделись, и Аркадий спросил, не желает ли она принять ванну. Светлана ответила, что желает, и, открыв чемодан, достала оттуда халат и полотенце.

Она уже принимала ванну, когда Аркадий постучался и сказал ей, что принес чистое полотенце. Светлана ответила, что оно у нее есть, но Аркадий продолжал стоять.

- Светлана, но я хочу побыть с тобой, - сказал он.

- Перетопчешься, я сегодня не в духе, - нагрубила Светлана, и Аркадий ушел на кухню.

Он поджарил ветчину, и когда она покинула ванную комнату, предложил позавтракать. После завтрака Светлана села сушить волосы и почувствовала на своих плечах руки Аркадия.

- Аркадий, я же сказала тебе, что не в духе, - заегозила Светлана, но он выключил фен и, положив его на стол, поднял ее на руки.

- Даже волосы не дал просушить, - проворчала Светлана, когда он перенёс ее в спальню и положил на кровать. Начиналась новая жизнь, с другим мужем...

Вечером позвонила Зоя и отругала сестру за то, что она не заехала к родителям.

- Зоя, я не знаю, что им сказать, мне стыдно за свой поступок! - сказала Светлана.

- Ладно, я сама рассказала маме, что вы уже разбежались, - продолжала Зоя, и Светлана вышла из себя:

- Зойка, ты с ума сошла? Кто тебя просил, ты почему лезешь в мою жизнь? Зойка, ты дрянь!

- Вот, ты и отблагодарила меня за Аркадия, стервоза! - упрекнула Зоя.

Светлана не захотела продолжать разговор и положила трубку. Она долго не могла успокоиться и пыталась понять, за что она должна была благодарить сестру. Наконец ее осенило, и она стала вспоминать подробности того дня, когда Аркадий прихватил ее голенькой в ванной комнате. И такая «подробность» как не закрывшаяся по какой-то причине задвижка, окончательно убедила ее в том, что она стала жертвой заговора.

«Господи, какая она дрянь, как она могла?» - переживала Светлана и мысленно желала сестре всяких пакостей.

Вечером, когда Аркадий пришел с работы, она спросила в упор:

- Аркаша, это Зойка все подстроила тогда?

- Что подстроила? Ты можешь выражаться ясней? - удивленно посмотрел на нее Аркадий.

- Тогда...в ванной... Ну, когда ты... меня... - Светлана, как не старалась, не могла унять волнение. Аркадий все понял и невозмутимо ответил:

- Светуля, ты, что себе вбила в голову? Разве родная сестра позволит себе предательство? Я же тебе рассказывал, как все было...

Но его глаза лгали, и она не поверила ни одному его слову. Проходил день за днем, но Светлана так и не решилась позвонить матери. Было воскресенье, когда Марина Дмитриевна позвонила сама и сказала:

- Света, хватит прятаться от родителей. Мы все знаем, поэтому прямо сейчас садись на «семерку» и приезжай к нам. Одна приезжай.

Аркадий был дома, и она сказала ему, что поедет к родителям.

- Ты не собираешься познакомить меня с папой и мамой?

- Не собираюсь. Не хватало мне приехать к родителям со своим любовником!

Аркадий сказал, что готов жениться на ней хоть завтра и нужно поторопиться с разводом. Но Светлана сказала, что не хочет быть застреленной Максимом, и пусть Аркадий договаривается с ним сам, если он такой храбрый.

Родители встретили Светлану как всегда приветливо, но разговор шел серьезный. Нельзя жить с мужчиной без регистрации. Это блуд, и она должна немедленно переехать к ним.

- Света, и как это случилось? Только-только закончился медовый месяц, а вы разбежались в разные стороны? – наконец, спросила Марина Дмитриевна о самом главном.

- Вот так и случилось, мама. Разве Зоя не сказала тебе, что меня изнасиловал Аркадий? Так влюбился в меня, что в один прекрасный день у него поехала крыша, - коротко поведала Светлана.

- Нет, она этого не говорила, но если это правда, то почему ты продолжала встречаться с ним у Зои?

- Сама не знаю. Решила, раз дело сделано, то теперь все равно…

Отец тоже посоветовал дочери немедленно оставить Аркадия, но Светлана заупрямилась:

- Папа, сказать по правде, я не люблю Аркадия, и у нас не все ладно. Но у меня нет повода для того, чтобы уйти от него. Он боготворит меня и готов носить на руках.

Они ни о чем не договорились, и родители остались недовольны. Светлана вернулась домой вечером. Аркадий ждал ее и попросил рассказать, о чем шел разговор. Она рассказала вкратце и далеко не обо всем, но этого хватило, чтобы он расстроился…

Новый год они встретили вдвоем. Светлана не пожелала поехать к его родителям, которые с самого начала не одобрили их непонятные отношения, а ее родители не желали видеть Аркадия. Все ограничились поздравлениями по телефону.

Светлана не обманула родителей, когда сказала, что в ее отношениях с Аркадием не все ладится. Нелады получались в постели, и в новом году она не выдержала: решила разобраться в самом главном…

- Аркадий, а ты меня любишь? – спросила она после очередного сближения..

- Я готов отдать свою жизнь ради того, чтобы любить тебя, – честно ответил он.

- В таком случае скажи мне, почему ты думаешь только о себе, когда мы сближаемся? В постели ты не со мной, а сам по себе. Ты спешишь к вершине блаженства, но тебе нет дела до того, что я хочу туда же. Буду откровенна. С тобою я была близка к этому только один раз, когда ты взял меня силой. Как ни странно, но это меня возбудило, и я уже готова была закинуть тебе руки на шею, но ты вдруг сник…

- Понятно, я не довел тебя до финиша, поэтому ты рассвирепела и отдубасила меня книжкой по голове.

- За все отдубасила, и за это тоже. Представь, каково будет тебе, если у тебя в такой момент отнимут женщину, - начистоту сказала Светлана.

Он пообещал ей исправиться, но не менял своей «тактики», не хотел вести ее за собой и не имел понятия о прелюдии таких отношений. И это окончательно погасило в ней надежду на то, что у них все наладиться. Она решила, что они очень разные и никогда не притрутся друг к другу.

Теперь они ссорились, и чаще всего из-за того, что Светлана отказывалась делить с ним супружеское ложе. Она ссылалась на своё недомогание, и это было частью правды.

Но днажды Светлана почувствовала и вовсе неладное: у нее закружилась голова, и она где стояла, там и села – хорошо поблизости оказался стул. Она не придала этому значения, но через несколько дней повторилось то же самое, и при этом закончилось рвотой. Сомнений больше не оставалось, и она поехала к гинекологу. На другой день ей сказали, что она беременна, и Светлана сначала обрадовалась. Но дома она вычислила свои «рискованные» восемь дней и расстроилась. Она пересчитала снова, но эти дни опять падали как раз на то время, когда она встречалась с Аркадием у Зои. Через несколько дней Светлана, никому не сказав о своей беременности, сделала аборт.  В тот же день она собрала свои вещи и переехала к родителям. Вечером ей позвонил Аркадий, и она сказала, что не любит его, и никогда не любила. Он долго уговаривал, сказал, что купил книгу под названием «Гармония брака», и  что теперь у них все будет по-другому, все наладится.

- Аркадий, дело не только в этом. Ты плохой человек. Зойка давно уже призналась мне, что это она развела меня с мужем, и что именно ты помог ей осуществить ее планы. Но ты продолжаешь мне лгать. Я ждала, я надеялась на то, что ты скажешь мне правду, но не дождалась. Скажи, как мне жить с лжецом?

Аркадий молчал, и она повторила вопрос.

- Да, Светлана, так все и было, но я пошел на это из-за большой любви. Теперь ты знаешь правду.

- За правду спасибо, Аркаша, но наши дороги все равно разойдутся!

- Вернешься к Максиму?

- Не твое дело, как я распоряжусь своей жизнью. Прощай!

На другой день Светлане позвонила Зоя и сразу же затарахтела:

- Дура несчастная, упускаешь такой шанс! Вернись к нему, пока он еще готов тебя принять. Надеешься вернуть Максима? Напрасно! Вчера он был у нас, просил дать ему твой телефон. Но я не дала и сказала, чтобы он о тебе забыл. И еще сказала, что ты очень счастлива с Аркадием.

Светлана дождалась, когда сестра выговорится, и спокойно сказала:

- Зоя, я вижу, что тебе очень нравится Аркадий, вот и возьми его себе. Вы два сапога из одной пары, оба лживы, готовы пойти на любую подлость, можете предать своих родных и близких. Я уверена, что вы будете счастливы. А что касается Максима, то он меня поймет, если любит…

                                                           * * *

Прошел еще один месяц, и когда подошел к концу февраль, Светлана решила вернуться к мужу. Родители отговаривали, но она была настроена решительно.

- Он пока еще мой муж, и мы должны принять какое-то решение. Если не примет меня, попрошу дать согласие на развод и вернусь обратно.

На другой день она уже была в Кошурниково и тащилась с тяжелым чемоданом от самого вокзала. Еще в Красноярске решила, что доберется до дому одна, без помощи Валеевых. Она уже подходила к железнодорожной котельной, когда возле нее остановились «жигули», и из машины вышел их сосед Старковский. Он поместил ее чемодан на заднее сиденье и спросил:

- Куда поедем, домой или к Валеевым?

- Домой, - сказала Светлана и села на переднее сиденье.

Ключ находился на том же месте, и она вошла в дом, в котором ее не было около двух месяцев. Здесь давно было не топлено, и она, сняв свою шубку, надела телогрейку. Сходив за дровами, она затопила печь, затем принесла воды.

Открыв холодильник, Светлана обнаружила, что он полон всякой еды, и улыбнулась: ее Максим оставался в своем «репертуаре»…

Наконец закипел чайник, и она, сделав себе бутерброд, поела. Квартира быстро нагрелась, и Светлана прошла в гостиную. Возле стола она остановилась и увидела свою записку. В ней же, чуть пониже ее «писанины», Максим обращался к ней: «Светик, мое сердце подсказываем мне, что ты вернёшься. Я никому, и даже тебе, не поверю, что ты меня разлюбила. Мы будем любить друг друга вечно, так нам назначено судьбой и природой. Мне даже тайга говорит об этом, когда я обращаюсь к ней в трудный час. Твой Максим»

Светлана схватила записку и прижала ее к своему сердцу. Она почувствовала себя счастливой, и слезы, которые покатились по ее щекам, были слезами радости…

Через несколько дней в доме появился Максим и весело сказал:

- Значит, старый ворон не обманул меня! Ну, здравствуй Светуля, мой родной человечек! – Они обнялись, и их губы слились…

Наконец они отпустили друг друга, и Светлана спросила:

- Ты, наверное, хочешь есть?

- Очень хочу, и у тебя, кажется, пахнет кислыми щами. Я угадал?

Она сказала, что угадал, и засуетилась. Быстро нарезала хлеб, поставила на стол тарелки и подождала, когда он вымоет руки.

Наконец он сел за стол, и она начала его кормить. Сама поела немного, сослалась на то, что поздно позавтракала.

После обеда Максим накормил собаку и затопил баню. Когда он вернулся, Светлана спросила:

- Максим, а кто такой этот старый ворон и что он тебе сказал?

- Он живет недалеко от моей избушки, и мы часто беседуем, когда у нас есть время. Ты приехала во вторник?

- Да, во вторник, а что?

- А то, что во вторник он прилетел ко мне и сказал о твоем приезде.

- Фантастика! И верю и не верю! – удивилась Светлана.

- Поверишь, когда познакомишься с ним. Я его зову Агафоном.

Максим начал рассказывать о тайге, о своих наблюдениях за ее обитателями, и Светлана слушала его с большим интересом. Когда на улице стало темнеть, они пошли в баню.

- Ой, как приятно пахнет березовым веником! – восхитилась Светлана в предбаннике.

В самой бане было томно и приятно. Максим плеснул половину ковшичка на камни и сказал, чтобы она залезла на полог. Несильно обхлопав ее веником со всех сторон, он сказал:

- А теперь побей меня, только изо всей силы!

Она очень старалась, а он покряхтывал и говорил, что чувствует, как из него выходят наружу разные хвори…

После бани они сидели в гостиной на диване и отдыхали, когда Светлана вдруг сказала:

- Максим, я должна тебе рассказать, как жила без тебя, я ничего не утаю.

- Не надо, Света. Я знал, что нас постараются разлучить и пойдут ради этого на любую подлость. Но я верил в нашу любовь, и не ошибся.

- Максимус, ты хороший, ты умный, я люблю тебя, - проворковала Светлана и прильнула к мужу. – А ведь правду говорят, что с милым даже в шалаше рай.

- Когда-нибудь мы проведем с тобой целый день в настоящем шалаше, - пообещал ей Максим.

Они были вместе полную неделю, а потом он снова собрался в тайгу. Перед уходом сказал:

- Если очень заскучаешь, можешь навестить родителей.

- Нет, Максим, я буду ждать тебя. И скучать мне будет некогда, потому что буду сидеть за учебниками.

… Светлана сидела за столом, заваленным книгами, когда появилась Зоя.

- Вот это сестрица! Уже две недели находится в наших лесах, и ни разу не заглянула!

- Потому что некуда и незачем заглядывать.

- Так уж и незачем? Никакая баня не сравнится с ванной! – как ни в чем не бывало, разглагольствовала Зоя.

- Хватит, один раз уже помылась! Предательница, небось, стояла за дверью, когда я орала, как сумасшедшая.

- Полно тебе зло таить. Тебе же добра хотела!

- Чего же ты маме не сказала, каким добром меня потчевала?

- Светка, хватит об этом. Лучше приходи завтра к трем часам дня. Гришане исполняется тридцать.

- Заверяю тебя, что не приду ни на Гришанин, ни на твой день рождения, - решительно сказала Светлана. Сестры не помирились…

В пятницу Светлана сама истопила баню, с удовольствием помылась и подумала о том, что ничего нет на свете лучше, чем русская баня…

                                                      * * *

Шел 1984 год... Максим и Светлана жили в том же доме, построенном руками Максима. Но теперь этот дом был подключен к системе тепловодоснабжения и канализации. Конечно, Светлане пришлось немного помучиться, когда сантехники разобрали пол на месте будущего санузла, зато теперь она была очень довольна тем, что живет в благоустроенной квартире. Однако баню она полюбила, и поэтому они частенько намывались с парком.

Светлана продолжала учиться заочно, и уже была на втором курсе юридического факультета. Она успешно сдавала экзамены и зачеты, и у нее не было «хвостов».

Сестры теперь снова дружили, ходили друг к другу в гости на праздники и на дни рождения. Светлана не испытывала неприязни к Аркадию, и когда он приезжал к Валеевым, они, не касаясь прошлого, вели разговоры о том, чем живет город. Зоя не один раз говорила сестре, что Аркадий по-прежнему ее любит и не может простить себе того, что не уважал ее чувства, когда они были вместе. Светлана же, когда заходил разговор об Аркадии, краснела, говорила, что он её ошибка, и просила сестру не ворошить прошлое.

Когда родился Витя, Максим пригласил на праздник своих родителей и родителей жены. Были Валеевы, и кое-кто из промыслового хозяйства.

Гуляли широко, сначала в квартире, потом поставили столы во дворе. Пели, плясали, жарили шашлыки, бесконечно говорили об охоте и «философствовали» на различные темы. Нередко заходил разговор о том, как красивы здешние места, и кто-то спросил у Максима, был ли он на Кинзелюкском водопаде. Максим ответил, что он хорошо знает только ближние Саяны, и на этом водопаде не был. Более всех этому удивился отец Светланы, Крупенин. Он сказал, что это едва ли не самый большой водопад России и не побывать на нем, проживая рядом с Кизиром, это непростительное равнодушие к достопримечательностям этих мест.

Пановы приглашали всех к себе на Ангару, рассказывали о строительстве Богучанской ГЭС, о Кодинске — городе гидростроителей, что появился невдалеке от Проспихино. Крупенины тоже звали всех в гости и обещали прогулку на знаменитые красноярские «Столбы».

…Время имеет свойство ходить, бегать и даже летать. Подрастал сын, и он был приятной заботой молодых родителей. Казалось, что уже ничто не может омрачить жизнь Максима и Светланы, у которых все имелось для счастья. Но счастье часто становится предметом зависти для людей, у которых его мало или нет совсем. Могут помешать счастью и разные неприятные случайности, которые как назло, иногда следуют друг за другом чередой.

Виктору шел второй год, когда на семейный очаг Пановых налетели темные тучи и окружили молодых супругов атмосферой взаимной неприязни...

                                                   * * *

Максим собирался в Ванавару. Ему еще в детстве приходилось слышать о том,   что чистокровную сибирскую лайку можно купить только в Ванаваре. Там эвенки строго следили за тем, чтобы их лайки не перемешались ни с какой другой породой. Существовал негласный закон сохранения чистоты генов местной лайки, по которому все иное, от дворняжки до красавца добермана, тайно уничтожалось.

Но перед отъездом Максим едва не поссорился со Светланой. Она каждый год получала на свой день рождения поздравительные открытки от Аркадия. Он посылал их на адрес Валеевых, и они там же оставались. Но в этом году открытка была очень красивой, и Светлана положила ее в сумочку. Однажды в поисках чего-то она выложила открытку на стол,  и тут же о ней забыла. Прочитав ее, Максим спросил:

- Поддерживаешь старые связи? И как понимать такие слова: дорогая, незабываемая и прочее?

- Максим, но это же он шлет мне открытки, а не я ему! Он меня до сих пор любит. И это никто не может ему запретить, - оправдывалась Светлана.

- И тебе это приятно?

- А почему это должно быть мне неприятно? У нас нормальные человеческие отношения. Его нельзя выкинуть из моей жизни еще и потому, что он мой родственник. Нам приходиться встречаться, разговаривать.

- Светлана, может быть, я не прав, но мне хотелось бы, чтобы в этом доме ничего не напоминало мне об этом человеке, - попросил ее Максим.

- Ну, хорошо, я обещаю больше не огорчать тебя, - сказала Светлана, и он успокоился.

                                                             * * *

         Григорий Валеев уже должен был вернуться из Абакана, и Светлана забежала к сестре, чтобы узнать, привез ли он витамины, которые она заказывала. Увидев Аркадия, она немного смутилась и, оставшись стоять возле дверей, спросила:

-Зоя, Гришаня привез, что я заказывала?

- Нет, Светуля, он еще не приехал. Но уже звонил из Абакана и сказал, что вернется вечером, - ответила Зоя и подошла к сестре: - А что встала-то у дверей? Проходи, сейчас будем обедать.

- Да боюсь, Витюшка проснется, и будет плакать, - ответила Светлана, но прошла в гостиную.

- Пишу докторскую и сегодня собираюсь поработать в архиве Артемовского рудника. Вечером обратно, - объяснил свой приезд Аркадий.

Светлана присела на стул и, бросив на него короткий взгляд, спросила:

- Ну, как ты, еще не женился?

- Нет, и пока не собираюсь этого делать, потому что я однолюб, - явно любуясь Светланой, ответил Аркадий.

Зоя позвала их на кухню, и все сели за стол. Увидев, что сестра наливает борщ, Светлана предупредила:

- Зоя, мне только полтарелки!

За столом Аркадий интересовался ее жизнью и спросил, чем сейчас занимается Максим.

- Уехал за собакой в Ванавару, - ответила Светлана.

Он удивился, почему нужно было ехать за собакой так далеко. Она объяснила: там, в Ванаваре, чистокровные сибирские лайки.

После обеда Светлана заторопилась домой, и Аркадий сказал:

- Мне тоже пора на автобусную остановку, нам по пути.

Они вышли вместе и продолжали путь по Саянской улице.

- Светлана, я так и не могу тебя забыть, - сказал Аркадий, когда они оказались вдвоем.

- Не надо, прошу тебя, - густо покраснела Светлана и в это время увидела Никиту, который шёл им навстречу.

- Светка, привет! Крутим любовь? А как же Максим? Неужели разрешает? - спросил Никита, кривляясь перед ними, как клоун без божьего дара на талант и ум.

- Дурачок несчастный, несешь неведомо что! - возмутилась Светлана.

- А то мы не наслышаны о ваших отношениях! - продолжал в том же духе Никита.

- Никита, тебе не стыдно? Ты как худая баба разносишь по поселку разные сплетни! - пристыдила его Светлана, и тут же вмешался Аркадий:

- Не связывайся с ним, Света. А ты, недоросль, иди, куда шел, а то попадет!

- Так и быть, недоросля прощаю, а за «бабу» кое-кто ответит! – сказал Никита и отправился дальше.

- Деревня есть деревня, я не смог бы жить с таким людом! - заметил Аркадий.

- Аркадий, люди здесь нормальные, а дураков хватает везде!

На остановке они попрощались, и она заторопилась домой. Виктор еще спал, и она с облегченьем вздохнула. Светлана сварила сыну овсяную кашку, и когда он проснулся — накормила. Потом посадила его в коляску, и они отправились на прогулку. Гуляли долго и вернулись домой только к ужину.

Витюша уже спал, а она сидела за процессуальным кодексом, когда кто-то постучал в дверь.

- Проходите, открыто! - крикнула Светлана, но когда в дверях появился Аркадий, удивленно захлопала ресницами.

- Ты-ы-ы? Зачем ты пришел?

- Светлана, я собрался на вокзал, и Зоя попросила меня занести тебе витамины, потому что это по пути. - Он подал ей сверток.

- Гришаня приехал? - спросила она, приходя в себя и глядя в пол.

- Только что... - ответил он и, явно мешкая с уходом, спросил: - Света, у нас с тобой нормальные отношения, и если в твоем сердце остался для меня хотя бы маленький уголок, разреши мне посидеть у тебя до отхода поезда.

Светлана чуть не задохнулась от возмущения и, чеканя каждое слово, гневно сказала:

- В моем сердце остался уголок только для Аркадия — родственника. Посидеть, говоришь? А ты подумал о том, что мне придется скрывать от Максима твой поздний визит? Поэтому я прошу тебя, как родственника, как можно быстрее оставить мой дом! Немедленно оставить и больше никогда так не делать!

Аркадий извинился и, наскоро попрощавшись, ушел. Светлана тут же закрылась на крючок, и когда немного успокоилась, снова взяла в руки учебник...

                                                         * * *

Максим заходил в контору леспромхоза, и когда возвращался домой, ему встретился на дороге Никита.

        - Максим, есть разговор! - обратился к нему недоросль, и его фамильярный тон покоробил Максима.

        - Какой разговор? - удивился он, Никита слыл в поселке шалопаем и бездельником. Он кое-как окончил школу и никуда не смог поступить, даже в ПТУ не приняли. На работу его нигде не брали, и он целыми днями шатался по поселку без дела.

        - А такой... Пока ты мотался по северам, твоя Светка крутила здесь романы с красноярцем.

        - Каким крас-но-ярцем? - едва не поперхнулся Максим.

        - А с тем самым, который к Валеевым приезжает, когда ты куда-нибудь уезжаешь.

        - Шпионишь, значит, бездельник? Между прочим, стукачам «темные» устраивают кое-где... - заметил Максим.

        - Что ты сказал? Какие темные и где кое-где? - не понял недоросль.

        - А такие... ночью набросят на стукача одеяло и бьют чем попадя. Тебе не приходилось учиться в школе-интернате? - завелся Максим.

        - Да ну тебя... Малохольный какой-то! - пробормотал Никита и зашагал дальше, вполголоса напевая песню  о том, что могут и чего не могут короли.

        Максим, не заходя домой, выгнал из гаража машину и уехал на речку. Выбрал место поукромней и сел на берегу. Чёрные мысли продолжали лезть в голову нескончаемой чередой. «Неужели она, и в самом деле, блудница? А разве нет? Еще и восемнадцати не было, когда «проскочила в дамки». И потом стоило мне уйти на промысел, как она тут же снюхалась с Аркашкой. Говорит, изнасиловал. Нет, шалишь. Сучка не захочет, кабель не вскочит! Поэтому и не заявила в милицию. Так понравилось, что и в Красноярске два месяца крутили любовь». Ему вдруг захотелось все бросить и куда-нибудь уехать, податься обратно на Ангару, чтобы не расслабиться из-за сына и все ей простить. Задумался о сыне. А он-то здесь при чем? Почему он должен страдать из-за неверной жены? «Господи, наведи меня на путь истинный!» - вспомнил он, как молилась мать перед старинной иконой, когда становилось невмоготу от человеческого коварства. Он ждал, когда постучится в голову правильный ответ, но не дождался, и далее с тоской и горечью на сердце продолжал думать о том, как жить дальше. Неужели из-за сынишки ему придется носить ветвистые рога? Нет-нет, только не это... А что? Поучить по старинке? Исполосовать вожжами спину, чтобы неповадно было крутить хвостом? Так вожжей нет. Однако можно и брючным ремнем, тоже будет чувствительно. Он представил себе, как вопит и хватается за его руки Светлана, и взмок от ужаса. Нельзя, нельзя... А что можно? Впрочем, можно тоже изменить. Ему вспомнилась Мария, которая призналась ему в том, что полюбила его, когда ещё училась в школе. И что же, после этого станет легче? Может быть, и станет...

        С тяжелым грузом на сердце Максим поднялся на ноги, залез в машину и поехал домой. Светлана, перепуганная, с широко открытыми глазами, выскочила из калитки и подбежала к «жигулям»...

        - Максим, что случилось? Даже домой не забежал, рванул машину с места, будто на пожар поехал!

        Он посмотрел ей в глаза, ясные, чистые, добрые, и подумал: «Как она может после этого вот так смотреть? Я не смог бы...» Оставив машину возле ограды, Максим нелюбезно бросил:

        - Пошли в дом!

        - Максим, почему ты говоришь со мной таким тоном? - упавшим голосом спросила Светлана.

        - Потому что заслужила! - ответил он.

        Ничего не понимая и страшась неизвестности, Светлана последовала за мужем, и в гостиной он, резко обернувшись к ней, спросил:

        - Почему ты скрыла от меня, что приезжал Аркадий?

        - Ах, вот в чем дело, - почему-то сразу успокоилась Светлана, и уверенно ответила: - Потому что не придала никакого значения его приезду.

        - А может быть, все иначе? Я в тайгу или в город, а ты тут же бежишь звонить своему любовнику?

        - Максим, о чем ты говоришь? Это простое совпадение. Я пришла к Зое за витаминами для Витюши, их должен был привезти из Абакана Гришаня, и увидела там Аркадия. Он приезжал по делу.

       - Вы встречались? - Он схватил ее за плечи и впился в нее глазами. Но Светлана выдержала его взгляд и так же спокойно ответила:

       - Не то слово! Мы втроем пообедали у Зои. Потом я пошла домой, и он вместе со мной дошёл до автобусной остановки. Что тут такого?

       - Вместе пообедали, вместе прошли и что еще вместе? Эта сводница после обеденного перерыва ушла на работу и предоставила вам свою спальню? - распалялся Максим. - Светлана, у тебя есть совесть и стыд?

       - Ладно, Максим, давай сядем за стол и все разложим по полочкам, - спокойным тоном сказала Светлана. Она села сама, дождалась, когда сядет Максим, и продолжала: - В юриспруденции существует правило: не обвинять человека, пока не будет доказана его вина. Начнем с того, что привело в Кошурниково Аркадия. Он говорил мне, что готовит докторскую диссертацию и что ему нужно поработать с архивами Артемовского рудника. Съезди и проверь, и если он там не был, наплюй мне в глаза. Второе. Ты вот говоришь, что после обеденного перерыва мы остались у Зои. Так вот, спроси у Никиты, во сколько мы вышли от Валеевых. И если он скажет, что это было после часа дня, наплюй мне в глаза во второй раз. Договорились?

       Ее спокойный тон и рассудительность подействовали, и Максим несколько успокоился. Он молча вышел из дому, сел в машину и уехал...

      Максим вернулся через два часа, извинился перед женой и назвал себя дураком. Эта ночь была для них такой же неистовой, как и в первые дни их совместной жизни. Максим был счастлив оттого, что снова верил жене и снова любил ее, как прежде. Но через два дня он снова вернулся домой злой, нехороший, чужой и начал молча собирать свои вещи. Светлана пыталась узнать, в чем дело, но он продолжал молчать.

       - Ты снова куда-нибудь уезжаешь? - продолжала она задавать вопросы, и он зло выдохнул из себя.

       - Я ухожу от тебя! Ты коварная, лживая, и очень умная стерва!

       - Максим, ты определенно сошел с ума! - уныло сказала Светлана и настойчиво попросила объяснений.

       - Сошел с ума, говоришь? У вас все было продумано, даже алиби обеспечили в Артемовске! Юристы, мать вашу! Ведь он ночевал у тебя, этот Аркадий! Будешь и это отрицать! - орал Максим.

       Светлана медленно подошла к стулу, тяжело опустилась на него и с трудом молвила:

       - Он был у меня всего три минуты. Зоя попросила занести по пути витамины, когда он собрался идти на вокзал. Но теперь я ничего не буду тебе доказывать. Жить без доверия друг к другу нельзя, и я не хочу так жить. Но я буду ждать, когда ты образуешься и пожалеешь, что поверил не жене, а сплетникам...

        - Не верю! Больше ни одному твоему слову не верю!

        - Никто и не просит тебя верить, уходи...с Богом! Тебе помочь собрать твои вещи и белье?

        - Да, собери. Собаку пока оставлю...

        - Оставляй...

        - Тебе и сыну бухгалтерия будет переводить тридцать процентов моей зарплаты.

        - Пусть переводят...

        - Ты больше ничего не хочешь сказать?

        - Не хочу, у меня онемела душа...

        - Прощай!

        - До свиданья, Отелло!

Он перетащил свои вещи в машину, закрыл гараж и уехал.

                                                                 * * *

         Светлана была в шоке и долго не могла придти в себя. Все случилось так быстро, будто внезапно набежали тучи, прогремел гром, и их налаженную жизнь побило градом. «Даже не поцеловал Витюшу, так распалился», - горестно подумала Светлана. Когда проснулся сын, она накормила его манной кашей, затем вышла с ним во двор и, усадив его в детскую коляску, отправилась к Зое. Там со слезами на глазах она рассказала о том, что случилось.

       - Угораздило тебя отправить его ко мне в десятом часу вечера. Зойка, мы снова разбежались из-за тебя! - упрекнула сестру Светлана.

       - Получается так, Светик, но я клянусь тебе, что я этого не хотела, я даже привязалась к Максиму. И какая сволочь могла ему донести? Подумать только, сказали, когда вошел, но не сказали, когда вышел! Света, кто-то тебе очень завидует, - искренне посочувствовала Зоя и пообещала сестре узнать, куда переехал Максим.

       - Зойка, только не вздумай сообщать об этом Аркадию, а то тут же примчится и будет ходить за мной по пятам. Не люблю я его, и никогда не любила, - продолжала Светлана. Зоя пообещала держать язык за зубами, но при этом сказала, что это могут сделать другие люди. Сестры вместе погоревали, и Светлана отправилась домой. Настроение было пакостное, ничего не хотелось делать. На другой день, ближе к вечеру, Зоя примчалась к сестре и чуть не с порога доложила:

       - Светка, он переехал к Маруське Горюновой! И когда они снюхались, ума не приложу?

       - Его любая примет! Ну и пускай живут! - буркнула Светлана.

       - Светка, я думаю, что ты потеряла Максима безвозвратно. Маруська девка клёвая, с какой стороны не подойти! И что тогда?

Светлана сказала, что будет ждать Максима полгода, а потом начнет присматриваться к мужчинам, одна не засидится, цену себе знает.

       - А что присматриваться, когда уже есть! - заметила Зоя.

       - Зойка, перестань! Знаю, кого ты имеешь в виду. Нет-нет, не нужен мне Аркадий, больше не напоминай мне о нем! - рассердилась Светлана.

       - Ну, как знаешь, - сказала Зоя и ушла домой.

                                                             * * *

       Потекли серые, однообразные будни. От грустных мыслей немного отвлекал сын. Он уже знал несколько слов и умилял Светлану своим произношением. С ним она забывала о том, что они остались одни.

       Стояло жаркое лето, и она замучилась поливать грядки. Огурцов собирала по ведру в день и не знала, куда их девать. Насолила пятнадцать трехлитровых банок и повесила на двери магазина объявление: «Продаются бесплатно огурцы». Приходили новопоселенцы, забирали огурцы, но платили деньги.

       Примерно через две недели приехал Максим и сказал, что хочет пообщаться с сыном на речке.

       - Пообщайся, ты имеешь на это право, - сказала Светлана и соответственно одела сына.

       - Не хочешь поговорить? - спросил у нее Максим.

       - Не хочу, потому что не о чем. Когда привезешь Витюшу?

       - Часов в шесть. Напрасно не хочешь поговорить. Мне есть что сказать...

       - Меня не интересует чужая жизнь, - сказала Светлана и, поднявшись на крыльцо, скрылась в доме. Там она расплакалась и долго не могла успокоиться.

Через три дня он приехал опять и снова хотел забрать сына. Но она не отдала и сказала, что он будет встречаться с ним только один раз в неделю, в воскресенье.

       - Не скучаешь одна? - спросил Максим.

       - А по кому скучать? По тебе что ли? Уже отболело. Ладно, у меня дел по горло, иди к своей семье.

       - А ты злая...

       - Какая есть, тут уж ничего не поделаешь!

       Она оставила его во дворе и ушла. С некоторых пор уже не плакала, но сердце щемило, и тогда в ее душе назревал протест и появлялись вопросы. Правильно ли она поступает, обрекая себя на одиночество? Вон, Маруська почему-то не заперла себя в четырех стенах, когда посадили мужа. Бывало, отнесет сына к свекровке, затем расфуфыренная бежит в Дом культуры. Откалывает там стильные танцы всем на зависть. И правильно — танцуй, мальчик, пока молодой! Приходил в голову Аркадий, но тут же уходил, не цепляя за душу...

                                                          * * *

       Светлане уже не один раз приходило в голову все бросить и уехать с сыном к родителям. В городе жить легче, да и работа найдется будущему юристу. Об учебе и говорить нечего, на консультации можно ходить хоть каждый день. В конце концов, Светлана приняла решение по осени переехать в Красноярск и в городе начать жизнь свободной женщины. Завести там любовника, чтобы не стирать, не готовить и не зависеть от господина по имени «муж». Ведь это так удобно, и уже входит в моду. Приняв такое решение, Светлана повеселела и почувствовала себя уверенней. Была суббота, и Светлана натопила баню. Часы показывали около шести, когда на крыльце послышались шаги, затем кто-то постучал в дверь. Она сказала «войдите», и в дверях появился Аркадий.

       - Ты? - посмотрела на него Светлана, но не удивилась, потому что была уверена, что рано или поздно он объявится.

       - А кто же, двойников у меня нет, - ответил он, улыбаясь, и спросил, можно ли ему пройти.

       - Проходи, раз уж вошел, - спокойно сказала она, собирая белье.

       - Вчера вот узнал, что ты развелась с Максимом, и взял трехдневный отпуск.

       - Не развелась, я пока еще его жена, но это правда, что мы уже не живем вместе.

       - Светлана, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Выбери меня, если что. Ну, чем я плох?

       - Ты знаешь, чем ты плох. Ты, прежде всего, эгоист, ну, и остальное, не хочу перечислять. Стыдно...

       - Светочка, я теперь стал другим, с эгоизмом покончено, клянусь тебе!

       - Свежо предание...

       - Но предание может стать реалией!

       - Намек понятен, но ты должен выбросить это из головы, навсегда выбросить! А теперь иди домой, нам уже пора в баню.

       - Идите, я подожду вас...

       - Это еще почему?

       - Хочу побыть с тобой просто так. Говорить с тобой, видеть тебя — это тоже большая радость.

       Светлана несколько растерялась и задумалась о том, каким образом ей выставить за дверь Аркадия. Ничего не придумав, она села на стул, взяла на руки сына и сказала:

       - Ладно, Аркадий, я повременю с баней. Поговори со мной, если тебе это приятно, и уходи!

       Аркадий рассказал, как он защитил «докторскую». Как все это время думал о ней и как недавно видел ее во сне полуобнаженную, пикантную. Он уже ощущал ее податливое тело, но сон закончился.

       - Светлана, когда я проснулся, то боялся пошевелиться, чтобы подольше сохранить ощущение этой близости...

       - Ты это придумал? - спросила Светлана и улыбнулась.

       - Нет, не придумал. Я часто о тебе думаю, представляю тебя в своих объятиях. Вот и приснилось.

       - Ладно, верю... Ну что, Аркаша, наговорился со мной? А теперь ступай к Валеевым.

       - Света, ну почему ты меня гонишь? Сходи с Витей в баню, а я вас подожду.

       Светлана снова задумалась, затем посмотрела на часы.

       - Ладно, времени еще мало, можешь погостить. Угощу тебя чаем и немного поболтаем. Расскажешь мне о городских новостях, - передумала Светлана.

       Подняв на руки сына, она направилась к двери, но вдруг остановилась и сказала:

       - Аркадий, раз уж ты будешь здесь, то прими у меня Витю, когда я его вымою. Подойдешь ровно через двадцать минут.

       - Непременно подойду! - пообещал он.

       Светлана мыла сына и невольно думала об Аркадии: «Наверно будет сидеть допоздна, потом предложит составить компанию в постели. Может быть, уступить? Ведь любит... Вот, и положу начало своей новой жизни» -. Светлана задумалась, и рука, в которой находилась губка, опустилась. Но это длилось недолго. - «Нет-нет, во всяком случае, не сегодня, не в первый день его приезда...» Она уже одевала Витю, когда на крыльце баньки послышались шаги.

       - Аркадий, пожалуйста, подожди немного! - попросила она, затем надела халат, туго подвязала пояс и, запахнув грудь, подняла сына на руки. Открыв коленом дверь, сказала:

       - Аркаша, напои его молочком, ты его найдешь на столе, и затем положи в кроватку. После бани он привык спать.

       - Не беспокойся, сделаю все как надо, - с хрипотцой в голосе сказал Аркадий и принял ребенка.

      «Почему он хрипит?» - подумала Светлана и мысленно ругнула Максима. Не один раз она просила его прибить в бане крючок, но он отшучивался: «От кого тебе закрываться?». Светлана постояла в раздумье, но затем решительно сняла халат и вошла в парную. «Пусть только сунется, оболью кипятком!» - подумала она.

      Светлана прежде вымыла голову, затем густо намылилась и облилась из таза. «Эдакая красота пропадает», - мысленно насмешничала она над собой, намыливая себя во второй раз, и вдруг услышала, как кто-то раздевается в предбаннике.

       - Это кто там? - замерла Светлана, и у нее гулко застучало сердце. - Аркадий, не смей, оболью кипятком! - предупредила она и схватила ковшик.

        Распахнулась дверь и осталась открытой. Его глаза полыхали и уже «брали» все, что у нее имелось... Ковшик задрожал в ее руке, и он резко шагнул вперед, не позволив ему пролиться. «Светик, ты могла обжечься...» - прохрипел он и, бросив ковшик в кадку с холодной водой, привлек ее к себе...

       - Ты в своем репертуаре, так нельзя, - противилась она, но отдала ему свои губы. Потом он жадно «хавал» ртом ее плечи, груди, а когда она обвила его шею руками, поднял ее на руки и перенес на полок.

       После бани она пригласила его к столу и принесла из другой комнаты бутылку вина.

       - Я у тебя останусь? - спросил Аркадий.

       - Чего уж теперь... - улыбнулась Светлана.

       Утром, провожая его до дверей, она сказала:

       - Аркаша, ты был молодцом!

       - Вечером приду? - спросил он.

       - Не раньше девяти. Сегодня Максим будет забирать на весь день Витюшу. Он привозит его обратно где-то в восемь, и я не хочу, чтобы вы встретились.

       - Понятно. Поцелуемся?

       - Да.

       Аркадий уезжал в понедельник и предложил Светлане перебраться в Красноярск. Она сказала, что очень скоро туда переедет, но не для того, чтобы выйти за него замуж.

       - Света, в чем дело? Теперь ведь тебе хорошо со мной, так почему бы нам не объединить наши судьбы?

       - Аркадий, то, чем мы с тобой занимаемся, это секс, а Максима я люблю, и буду ждать его.

       - Сколько времени?

       - До осени...

       - А потом?

       - Если он в течение этого времени не вернется, начну новую жизнь. Это будет жизнь свободной женщины.

       - Как это нужно понимать? - удивился Аркадий.

       - Это значит, что я стану твоей любовницей, но не выйду за тебя замуж. Не хочу разборок, связанных с ревностью, не хочу быть прислугой в доме.

       - А если Максим вернется к тебе, он кем для тебя будет? - пытался понять ее до конца Аркадий, и Светлана полностью раскрыла карты:

       - Максим — это другое дело. На любимого человека можно пахать всю жизнь...

       - И я больше не буду тебя иметь?

       - Появишься на пороге — выставлю...

                                                                 * * *

       В воскресенье в начале девятого Максим приехал за сыном. Пока Светлана надевала Вите матросочку, он неотрывно смотрел на жену. Любовался ее лицом, станом, движениями. Когда сын был одет, спросил:

       - Я слышал, приехал Аркадий. Вы продолжаете интимные отношения?

       - Не продолжаем, а только начали, - спокойно, как об обычном деле, стала говорить Светлана. - Меня не так просто одолеть, но он прихватил меня в бане, и я сдалась. В общем-то получилось классно, и я ничуть не жалею об этом. Однако этого не случилось бы, если бы ты удосужился прибить там крючок...

Максим заёрзал на стуле, затем побурел лицом и ревниво заметил:

       - Ты говорила, что будешь ждать меня...

       - Я и жду, но это не значит, что я не должна спать с другими мужчинами. Ты ведь спишь с Маруськой? - отвечала Светлана, глядя ему прямо в глаза.

       - Ну вот, а ты отрицала, - пробормотал он.

       - Отрицала, когда между нами ничего не было. А теперь, когда есть, я не собираюсь ничего отрицать. Меня с детства приучили говорить правду.

Он спросил, не намерена ли она переехать в Красноярск, и Светлана сказала, что уедет осенью, и будет жить у родителей.

       - Ты его любишь? - спросил он.

       -Ты знаешь, что я люблю только тебя, но заниматься сексом можно и без любви, - ответила она и спросила: - А как у тебя с Марусей?

       - Нормально, - коротко ответил он и, взяв на руки сына, торопливо направился к машине.

      Максим не переставал думать о Светлане, и в его голове было тесно от разных мыслей: «Неужели я сам все испортил? Но почему все так плохо сложилось в тот злополучный день? Какого черта эта Зойка отправила с Аркадием эти несчастные витамины? Ведь уже помирились, и вдруг...» Он вспомнил соседку Агриппину Комарову, ее завидущие и бегающие глаза. «А твою Светлану не забывают старые знакомые. Этот-то, Валеев-младший, навестил ее, когда ты был в Ванаваре. А дело - то было к ночи...», - сказала она, когда попалась ему навстречу. Тут-то и взбурлила кровь, запрыгало в груди сердце...

      Он продолжал сидеть на том же месте и вспомнил, как утром вела себя Светлана. Она была спокойна, уверена в себе и с улыбкой «резала» ему правду, ничуть не страшась последствий. И в эту минуту здесь, на берегу Кизира, Максим окончательно убедился в том, что он сам, своими руками, разрушил свое счастье. Поверил бездельнику Никите и сплетнице Агриппине, но не поверил самому близкому человеку - жене...

       «Дурак, ты, дурак! Что натворил?» - пробормотал он и оглянулся назад: к реке спускалась Маруся и улыбалась.

       - Ну, как вы тут без меня? Не скучаете? А я тоже решила немного отдохнуть, запарилась уже со стиркой. Максим, ты не расскажешь мне, как ты съездил в Кошурниково? - оживленно болтала Маруся.

       - Ты стирала, и я не захотел тебе мешать, - сказал Максим. Маруся спросила, не поцеловался ли он после долгой разлуки со Светланой, и Максим мрачно ответил, что его бывшей жене есть с кем целоваться и есть с кем спать.

       - А тебе разве не все равно? Почему ты так раскис? - спросила Маруся и внимательно присмотрелась к Максиму.

       - Вроде бы все равно и вроде бы нет. Что-то гложет душу, и крепко, - признался он.

       - Максим, ты можешь уйти в любое время, ведь она твоя законная жена, а я, по существу, только любовница.

       - Машенька, о чем ты говоришь? Я уже привязался к тебе, и другой дороги у меня нет! - ответил Максим.

      Маруся села рядом на бревнышко, прижалась к нему плечом и с грустью сказала:

       - Максим, ты меня не обманешь, вижу, как мучаешься, как страдаешь. Ну, и живи с нами обеими, коль мы тебе обе по сердцу. Я согласна быть твоей любовницей хоть сколько!

       На другой день Максим собрал свои вещи и погрузил их в машину. Около одиннадцати он уже был в Кошурниково. Светлана в это время находилась во дворе и спросила:

       - Приехал в свой гараж за запчастями?

       - Нет, Светлана, я приехал совсем, - ответил он и виновато улыбнулся.

       - Тебя прогнали? - весело полюбопытствовала Светлана.

      Он ответил, что его никто не прогонял. Сам решил вернуться.

       - В любом случае можешь занести свои вещи в дом, я рада, что ты наконец-то одумался!

       - Прости меня, Светлана, я вел себя, как дурак!

      Он подошел к ней, обнял, хотел поцеловать, но она отстранилась:

       - Подожди, Максим, день-другой, от тебя пахнет Маруськой! Посидим, поговорим, разберемся в том, почему это с нами случилось. Хорошо бы куда-нибудь съездить...

       Максим сказал, что хорошо понимает ее состояние и, немного подумав, предложил ей снова съездить на Гуляевские пороги.

       - Хочешь всё начать с чистого листа?

       - Хочу!

       - Максим, любовь не обмануть.

       - Да, Светик, её, как не старайся, не обманешь. А знаешь, давай сегодня истопим баньку и смоем с себя всё чужое?

       - Да, милый, давай смоем. Зачем нам чужое…